Андреевский, Александр Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Александрович Андреевский
Основные сведения
Дата рождения

1880(1880)

Дата смерти

1927(1927)

Место смерти

Ялта

Работы и достижения
Учёба:

ПИГИ

Работал в городах

Москва, Чернигов, Иваново, Крым

Александр Александрович Андре́евский (18801927, Ялта) — русский и советский архитектор.





Биография

В 1907 году окончил Институт гражданских инженеров со званием гражданского инженера. Непродолжительное время служил в Чернигове младшим инженером Губернского правления. В 1908 году был назначен сверхштатным техником, затем младшим техником Строительного отделения Московского губернского правления. В 1909—1912 годах состоял архитектором Московского почтамта[1]. В 1920-х годах работал в «Стандарстрое», входил в состав проектного бюро и Правления общества, занимался вопросами стандартизации проектирования; одновременно в 1923—1926 годах состоял главным архитектором строительного общества «Стандарт»[2]. С 1926 года работал в Управлении московского губернского инженера, принимал участие в составлении «Временных строительных правил для г. Москвы»[3]. Занимался восстановлением крымских курортов. Погиб в 1927 году в Ялте во время землетрясения[1].

Проекты и постройки

  • 1912 — надстройка доходного дома князя Г. Г. Гагарина, Москва, Воздвиженка, 1;
  • 1912 — доходный дом, Москва, Большая Дмитровка, 28;
  • 1913—1914 — перестройка здания архива почтамта с жилыми помещениями, Москва, Мясницкая улица, 26а, строение 2;
  • 1923 — Конкурсный проект рабочего посёлка для Новогрозненских промыслов, совместно с Р. И. Клейном (рекомендован к приобретению)[4];
  • 1924—1925 — Застройка Первого рабочего поселка в Иваново-Вознесенске[5];
  • 1925 — Складские корпуса Московского отделения Акционерного строительного общества «Стандарт», Москва, Софийская набережная, 30, стр. 2;

Напишите отзыв о статье "Андреевский, Александр Александрович"

Примечания

Литература

  • Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е — 1917 годы): илл. биогр. словарь / Гос. науч.-исслед. музей архитектуры им. А. В. Щусева и др. — М.: КРАБиК, 1998. — С. 21. — 320 с. — ISBN 5-900395-17-0.
  • Казусь И. А. Советская архитектура 1920-х годов: организация проектирования. — Прогресс-Традиция, 2009. — 488 с. — ISBN 5-89826-291-1.

Отрывок, характеризующий Андреевский, Александр Александрович

– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.