Андреев, Анатолий Евгеньевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Андреев.
В Википедии есть статьи о других людях с такими же именем и фамилией: Анатолий Андреев.
Анатолий Евгеньевич Андреев
белор. Анатоль Яўгенавіч Андрэеў<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр автомобильного транспорта Белорусской ССР
1963 — 1984
Глава правительства: Тихон Яковлевич Киселёв Александр Никифорович Аксёнов Владимир Игнатьевич Бровиков
 
Рождение: 1 (14) сентября 1916(1916-09-14)
Рогачёв, Рогачёвский уезд, Могилёвская губерния, Российская империя
Смерть: 26 марта 2005(2005-03-26) (88 лет)
Минск, Белоруссия
Место погребения: Восточное кладбище
Партия: КПСС
Образование: Высшая партийная школа при ЦК КПСС
Профессия: паровозный машинист
Деятельность: руководство партизанским движением во время Великой Отечественной войны
 
Награды:

Иностранные награды:

Анато́лий Евге́ньевич Андре́ев (белор. Анатоль Яўгенавіч Андрэеў; 1 [14] сентября 1916, Рогачёв, Могилёвская губерния, Российская империя — 26 марта 2005, Минск, Белоруссия) — советский государственный и партийный деятель, министр автомобильного транспорта Белорусской ССР (1963—1984), один из руководителей партизанского движения на территории Белоруссии во время Великой Отечественной войны, Герой Социалистического Труда (26 августа 1976).





Биография

Родился 1 (14) сентября 1916 года в городе Рогачёв Могилёвской губернии[1] в семье железнодорожного служащего Евгения Николаевича Андреева и его жены Феоны Фёдоровны.

В 1930 году окончил 7 классов школы. Работал пломбировщиком вагонов на станции Жлобин (Гомельская область). В 1933 году окончил Оршанскую железнодорожную школу ФЗУ. Работал слесарем по ремонту паровозов, кочегаром, помощником паровозного машиниста, а с 1935 года — машинистом в паровозном депо станции Орша (Витебская область, Белорусская ССР). За отличную работу был награждён медалью «За трудовое отличие». Занимался парашютным спортом в Оршанском аэроклубе.

Военные годы

В июне — августе 1941 года, работая машинистом в прифронтовом районе, участвовал в перевозках войск и эвакуируемого имущества, был машинистом бронепоезда. В сентябре 1941 года в Москве добровольно вступил в партизанский отряд, формируемый начальником паровозного депо станции Орша К. С. Заслоновым. 1 октября 1941 года отряд перешёл линию фронта в Смоленской области и развернул партизанские действия в тылу врага.

А. Е. Андреев был в отряде заместителем начальника разведки — заместителем комиссара отряда, а затем комиссаром отряда. В ноябре 1941 — феврале 1942 года в составе диверсионной группы К. С. Заслонова принимал активное участие в подпольно-диверсионной деятельности на Оршанском железнодорожном узле, а затем в боях на территории Витебской и Минской областей. Стал к тому времени комиссаром объединённых партизанских отрядов Бегомльского района. За время работы в тылу врага участвовал в организации крушений 6 поездов, выведения из строя 170 паровозов, водоснабжения Оршанского железнодорожного узла и поворотного круга в депо. В сентябре 1942 года в составе объединённых отрядов вышел через линию фронта в расположение советских войск.

В декабре 1942 — марте 1943 года, находясь в распоряжении Белорусского штаба партизанского движения, занимался формированием, обучением и подготовкой парашютно-десантного партизанского отряда имени Комсомола Белоруссии для действий в глубоком тылу противника. 4 мая 1943 года вместе с отрядом десантирован в тыл врага. До августа 1944 года в качестве комиссара и командира этого отряда воевал на территории Белостокской области (ныне — территория Гродненской области, Белоруссия).

После полного освобождения территории Белоруссии в конце 1944 года был направлен в состав Комиссии уполномоченного Правительства Белорусской ССР по переселению белорусского населения с территории Польши, где проработал до окончания войны. В мае 1945 года вернулся к своей профессии и стал машинистом-инструктором паровозного депо станции Минск.

Организатор транспортного хозяйства

В 1946—1948 годах — секретарь бюро парторганизации паровозного депо станции Минск. Привлекался к работе в оперативной группе Совнаркома республики по организации вывоза промышленного оборудования из Германии в Белоруссию. В 1950 году окончил Республиканскую партийную школу, в 1959 году — Высшую партийную школу при ЦК КПСС (заочно).

В 1950—1960 годах — заведующий отделом транспорта, дорожного хозяйства и связи Управления делами Совета Министров Белорусской ССР. В 1960—1961 годах — первый заместитель, а в 1961—1963 — начальник Главного управления автомобильного транспорта при Совете Министров Белорусской ССР. В 1963 году Главное управление было преобразовано в Министерство автомобильного транспорта Белорусской ССР, и А. Е. Андреев был назначен министром. В этой должности он проработал вплоть до выхода на пенсию в 1984 году.

В начале 1970-х годов под его руководством Министерство автомобильного транспорта республики впервые перешло на полный хозрасчёт и самофинансирование, что позволило не только гарантировать своевременную выплату нормативных отчислений в бюджет, но и значительно повысить качество работ и услуг, снизить их себестоимость, улучшить условия труда и быта транспортников. Результаты этого эксперимента изучались и широко использовались в других отраслях народного хозяйства республики, а также в ряде союзных республик. За заслуги в развитии автомобильного транспорта Белорусской ССР, активную общественную деятельность и большой личный вклад в организацию партизанского движения в годы Великой Отечественной войны Андрееву Анатолию Евгеньевичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 августа 1976 года присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Член ЦК Компартии Белоруссии, заместитель председателя Ревизионной комиссии Компартии Белоруссии. Народный депутат СССР в 1989—1991 годах, депутат Верховного Совета Белорусской ССР.

Общественная деятельность. Последние годы жизни

После выхода на пенсию активно включился в работу Всесоюзного совета ветеранов войны и труда. В 1987—1994 годах — председатель Белорусского республиканского совета ветеранов войны и труда, с 1994 года — почётный председатель Совета. В 1968—1988 годах — заместитель председателя центрального правления Общества советско-вьетнамской дружбы и председатель Белорусского отделения этого общества. С марта 1987 года по апрель 1992 года являлся председателем Комиссии по делам бывших партизан и подпольщиков при Президиуме Верховного Совета Белорусской ССР.

Жил в Минске. Умер 26 марта 2005 года на 89-м году жизни. Похоронен на Восточном (Московском) кладбище в Минске.

Семья

Жена Зинаида Семёновна Андреева (1920—2010). Дети: Валентина Анатольевна Радаева (род. 1945), Михаил Анатольевич Андреев(1948).

Награды

Почётные звания

Память

В Минске на доме (улица Якуба Коласа, дом 7), в котором жил А. Е. Андреев, 17 ноября 2006 года установлена мемориальная доска.

Напишите отзыв о статье "Андреев, Анатолий Евгеньевич"

Примечания

  1. ↑ (Ныне Гомельской области Белоруссии.

Сочинения

Андреев А. Е. Былое. Воспоминания бывшего командира партизанского отряда. — Минск, 2004. — 248 с. — ISBN 985-6544-52-1.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10760 Андреев, Анатолий Евгеньевич]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.biograph-soldat.ru/200/ARTICLES/BIO/andreev_ae.htm Андреев Анатолий Евгеньевич // Солдаты XX века]
  • [www.vgd.ru/A/andreev.htm Всероссийское родословное древо]
  • [150let.rw.by/persons/memorybook/#/page/227 Андреев Анатолий Евгеньевич // Книга Памяти Белорусской железной дороги. — Минск, 2014. — С. 228—238.]

Отрывок, характеризующий Андреев, Анатолий Евгеньевич

Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Андреев,_Анатолий_Евгеньевич&oldid=81545093»