Андреев, Владимир Петрович

Владимир Петрович Андреев
Дата рождения:	24 июля 1910(1910-07-24)
Место рождения:	г. Уфа
Дата смерти:	24 октября 1955(1955-10-24) (45 лет)
Место смерти:	г. Октябрьский
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Жанр:	индустриальные пейзажи, портрет
Учёба:	Башкирский государственный техникум искусств
Награды:

Владимир Петрович Андреев (24 июля 1910 — 24 октября 1955) — советский башкирский художник, председатель правления Союза художников Башкирской АССР (1952—1955).

Биография

Владимир Петрович Андреев родился 24 июля 1910 года в Уфе. В 1930 году окончил Уфимский техникум искусств, художественное отделение. В том же году вступил в ОМАХРР (Объединение молодёжи Ассоциации художников революционной России (с 1928 — Объединение молодёжи Ассоциации художников революции) и участвовал на его выставках.

Жил и работал в г. Уфе. Член Союза художников СССР с 1937 года. С 1930 года — участник республиканских, межобластной, декадной и всероссийских выставок.

Живописец: пейзажист, жанрист, портретист, один из основоположников индустриального пейзажа. Творчество Владимира Петровича Андреева связано с темой индустриализации Башкирии. Художник всю свою короткую жизнь посвятил изображению жизни преобразованной республики. Таковы его разномасштабные произведения «Туймазанефть»., «Дадим стране чёрное золото», «У эстакады» и т. д.

Андреев В. П. активно участвовал в общественной жизни коллектива художников: шефская работа (1941—1945 гг.), зам. председателя, а затем — председатель правления СХ Башкирской АССР (1952—1955), председатель правления товарищества «Башхудожник» (1949—1951).

Умер 24 октября 1955 года в г. Октябрьский, похоронен в г. Уфе.

Картины художника находятся в Художественном музее им. М. В. Нестерова в Уфе, частных коллекциях.

Основные работы

Роспись «Нефтеразведка», Башкирский павильон ВСХВ, Москва, 1938—1939. Роспись «Второе Баку», Башкирский павильон ВСХВ, Москва, 1951—1953. Проводы на фронт, х., м., 1942—1943. Концерт в госпитале, х. м., 1945. Открытое окно, х. м., 1947. Песня курая, х. м., 1947. Портрет дочери, х. м., 1947. Ишимбай, х. м., 1948. Туймазанефть, х. м., 1949. Натюрморт, х. м., 1949. Панно «Промышленность Башкирии», Совет Министров БАССР, зал заседаний, Уфа, х. м., 1950. Ишимбаевские нефтепромыслы, х. м., 1953. Лето, х. м., 1953. Дадим стране чёрное золото, к. м., 1953. На эстакаде, х. м., 1954. Весна в Уфе, х. м., 1954—1955. Ишимбайнефть, х. м., 1954. На трудовую вахту, х. м., 1955.

Выставки

• C 1937 по 1955 годы участвовал на всех республиканских выставках башкирского советского искусства, Уфа.
• Молодёжная выставка работ периферийных художников, Москва, 1940.
• Выставка периферийных художников РСФСР, Москва, 1946.
• Межобластная выставка в г. Казани, 1947.
• Декадная выставка произведений башкирского искусства в Москве, 1955.
• Посмертная персональная выставка, Уфа, 1956.
• Выставка произведений художников БАССР, посвященная 100-летию со дня рождения В. И. Ленина (посмертно), Ульяновск, 1970.
• Персональная выставка, посвященная 10-летию со дня смерти, Уфа, 1966.
• Персональная выставка (посмертно), Уфа, 1972.
• Республиканские выставки художников БАССР, Уфа, 1959, 1960, 1963, 1965, 1972 (посмертно).
• Выставка произведений художников автономных республик РСФСР (посмертно), Москва, 1971.

Награды

Орден «Знак Почета» (1955).

Литература

• Справочник «Художники Советской Башкирии». Автор-составитель Э. П. Фенина, Башкирское книжное издательство, Уфа-1979
• БСЭ, т. I, раздел «Башкирская АССР», Изд. «Советская энциклопедия», Москва, 1970.
• Цветная репродукция «На трудовую вахту». Изд. «Советский художник», Москва, 1956.
• Открытка «На трудовую вахту». Изд. «Советский художник», Москва, 1956.
• Каталоги республиканских выставок БАССР, Уфа, разные годы.
• Г. С. Кушнеровская. Изобразительное искусство Башкирской АССР. Изд. «Советский художник», Москва, 1974.

(История Уфы, Сб. статей, гл. 10. Башкирское книжное издательство, Уфа, 1976.

Ссылки

www.shrb.ru/painting/andreev.htm

www.bashinform.ru/news/750842-vladimir-andreev-osnovopolozhnik-industrialnogo-peyzazha-k-105-letiyu-so-dnya-rozhdeniya-khudozhnika/

Отрывок, характеризующий Андреев, Владимир Петрович

Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!