Андреев, Иван Иванович (химик)

Иван Иванович Андреев
Дата рождения:	21 июля (2 августа) 1880(1880-08-02)
Место рождения:	Белозерск, Новгородская губерния
Дата смерти:	16 декабря 1919(1919-12-16) (39 лет)
Страна:	Российская империя
Научная сфера:	химия
Учёная степень:	доктор-инженер
Альма-матер:	Высшая техническая школа Карлсруэ
Известен как:	автор технологии производства азотной кислоты контактным окислением аммиака

Иван Иванович Андреев (21 июля [2 августа] 1880, Белозерск, Новгородская губерния — 16 декабря 1919) — русский учёный-химик, основоположник отечественной азотной промышленности, автор технологии производства азотной кислоты контактным окислением аммиака.

Биография

Андреев Иван родился 2 августа (по новому стилю) 1880 года в Белозерске Новгородской губернии, в семье мещан.

Начальное образование получил дома, затем закончил Новгородскую классическую гимназию с золотой медалью.

В 1899 году Иван Андреев поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Увлекшись химией ещё в гимназии, на физико-математическом факультете Петербургского университета он выбрал группу химии. По свидетельствам очевидцев Иван был очень способным студентом, жадно впитывающим знания и все новое в жизни.

В 1902 году за участие в студенческих революционных волнениях был исключен из университета с четвёртого курса. Из-за невозможности получить образование в России, он отправился в Германию, при этом Иван не изменил своей привязанности к химии.

В 1906 году Андреев блестяще закончил физико-химический институт Высшей технической школы в городе Карлсруэ и получил диплом инженера-электрохимика первой степени. По возвращению в Петербург, молодой ученый продолжил начатую ещё в Германии научную работу, связанную с изучением скорости роста и растворения кристаллов и кристаллических граней. Результаты этих исследований, проведенных Андреевым в лабораториях Петербургского университета и политехнического института исследований, опубликованные и в России, и в Германии, получили высокую оценку коллег, и физико-химический институт Карлсруэ присвоил Андрееву звание доктора-инженера.

Андреев углубился в изучение математики, ибо считал, что фундаментальные знания в этой области помогут ему найти самый верный и короткий путь в новых исследованиях. Он стал одним из первых русских ученых, отвергавших узкую специализацию и считавших, что к успеху ведет деятельность на стыке нескольких наук.

Научные интересы Андреева были весьма разнообразны и порой даже противоположны, но при этом каждую свою работу он доводил до логического завершения, до последней точки: исследования растворения золота в цианистом калии (1908), изучение химического действия ультрафиолетовых лучей (1911, 1914).

В 1912 году Андреев сдал экзамен на звание магистра в Петербургском университете, том самом университете, из которого десять лет назад был исключен. В том же году состоялся первый выход ученого-теоретика в практику. Андреева пригласили на фабрику общества «Богатырь» для организации лаборатории по изысканию способов получения синтетического каучука. Итогом этой работы стала монография, которая так и называлась: «Синтетический каучук» (1914).

В 1913—1914 годах продолжил образование в Цюрихском политехническом институте. Там в то время работал Альберт Эйнштейн, лекции которого посещал Андреев. Русский ученый участвовал в работе эйнштейновского коллоквиума и сам выступал с докладами. Так физическая химия стала сферой интересов Андреева.

С началом Первой мировой войны раскрылась ещё одна грань его таланта — организаторская. Андреев был приглашен во вновь созданную Центральную научно-техническую лабораторию военного ведомства в качестве заместителя, а по сути — руководителя отдела неорганической и физической химии. В лаборатории Андреев провел первые исследования по окислению аммиака кислородом воздуха. Там же он встретился с молодым инженером А. Колосовым, будущим единомышленником и соратником в деле создания азотной промышленности России, который увлек его идеей азотных соединений, в частности, — калиевой селитрой — основной компонентой чёрного дымного пороха. Для получения взрывчатки требовалась азотная кислота, которую получали путём воздействия серной кислоты на чилийскую селитру. До войны вся русская военная промышленность работала на чилийском сырье, которое доставляли через Германию. С началом войны Россия осталась без источника стратегического сырья, поскольку военно-морской флот Германии блокировал берега Чили.

В 1914 году Андреев предложил использовать аммиачную воду, получаемую при коксовании каменного угля, для производства азотной кислоты. Тогда же он начал исследования по получению азотной кислоты принципиально новым способом — путём окисления аммиака в присутствии катализатора. В докладной записке от 29 декабря 1914 года он предложил новый способ получения азотной кислоты путём контактного окисления газообразного аммиака. Эта идея родилась у него во время поездки в Донбасс с комиссией, изучавшей проблему получения исходного сырья для толуола из отходов коксохимического производства. Комиссия по заготовке взрывчатых веществ рассмотрела предложение Андреева и поручила ему возглавить исследовательские работы по окислению аммиака коксового производства в азотную кислоту. Сроки поставили жесткие: исчерпывающий материал для проектирования крупного завода нужно было выдать меньше, чем за год. За короткий промежуток времени он исследовал весь процесс (сначала в лабораторных, а затем в полузаводских условиях), сконструировал контактный аппарат, провел изыскание кислотостойких материалов, решил вопросы, связанные с извлечением аммиака из аммиачной воды коксохимических заводов и с его очисткой. После ряда проведенных лабораторных опытов, Иван Иванович пришел к выводу, что наиболее подходящей контактной массой для самого полного окисления аммиака может быть платина, а также её сплавы с металлами платиновой группы.

В 1915 году Андреев с двумя своими сотрудниками отправляется в Макеевку на коксохимический завод одной из бельгийских фирм, чтобы в условиях, максимально приближенных к производству, отработать данные для проектирования опытно-промышленной установки. При новом способе производства азотной кислоты её даже проектная стоимость составляла полтора рубля за пуд, что было в три с половиной раза дешевле прежней, получаемой из селитры. После успешного завершения работ Андреев, взяв патент на разработанный им метод окисления аммиака, безвозмездно передал своё детище Российскому государству на дело обороны страны.

5 ноября 1915 года, ещё до окончания макеевских испытаний, председатель Химического комитета академик, генерал-лейтенант В. Н. Ипатьев возглавил созданную временную хозяйственную комиссию по строительству азотного завода в Юзовке. Заведующий отделом неорганической химии Центральной научно-технической лаборатории военного ведомства Иван Иванович Андреев стал консультантом по постройке завода, строителем назначили доцента кафедры Петроградского технологического института инженера-технолога Н. М. Кулепетова, его помощниками — инженеров-металлургов И. В. Гервасиева и А. К. Колосова.

В это же время концессии на постройку и эксплуатацию подобного завода в России по своему проекту добивались иностранные специалисты. Английские и норвежские эксперты с апломбом твердили о невозможности применения изобретаемых Андреевым больших контактных аппаратов, указывали на недостатки в его проекте и расхваливали свой. Но на очередном заседании Химического комитета выкладки и доводы в защиту собственного «детища» Ивана Ивановича Андреева были настолько убедительными, что даже самые ярые приверженцы иностранцев признали лучшим русский проект.

В результате в 1917 году был пущен первый русский завод для получения азотной кислоты и аммиачной селитры по способу Андреева.

Литература

• Исследования в области азотных соединений. — Пг., 1921 (Труды Комиссии по связанному азоту при ВСНХ, в. 7).
• Гамбург Д. Ю. Основоположник азотной промышленности России И. И. Андреев // Успехи химии. — 1945. — Т. 14, В. 3.
• Успехи химии. — 1945. — Т. 14, вып. 3.
• Колосов А. К. Контактное производство азотной кислоты. История постройки и эксплуатации первого русского азотного завода / С предисл. акад. В. Н. Ипатьева. — Пг., 1923 (Труды Комиссии по связанному азоту при ВСНХ).
• Подражания достойно: очерки истории Донецкого завода химреактивов. — Днепропетровск: Южная Пальмира, 1992.

Ссылки

• Андреев Иван Иванович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [persons-info.com/index.php?p=9&kwdid=1&pid=1798 АНДРЕЕВ Иван Иванович]
• [infodon.org.ua/pedia/255 Андреев Иван Иванович]
• [nplit.ru/books/item/f00/s00/z0000040/st089.shtml Азотная кислота. Очерки истории техники в России (1861—1917) ]

Отрывок, характеризующий Андреев, Иван Иванович (химик)

«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».