Андреев, Михаил Васильевич

Михаил Андреев
Дата рождения:	6 января 1954(1954-01-06) (70 лет)
Место рождения:	Бундюрский лесоучасток, Чаинский район Томской области, Томская область, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Род деятельности:	поэт
Жанр:	стихотворение, песня
Язык произведений:	русский
Премии:

Михаи́л Васи́льевич Андре́ев (р. 1954) — русский поэт, автор песен, член Союза писателей России.

Биография

Михаил Андреев родился 6 января 1954 года в посёлке Бундюрский лесоучасток Чаинского района Томской области. Учился в Подгорненской средней школе. Окончил ТИАСУР (1976), высшие литературные курсы (1985) в Москве. Живёт в Томске.

Песни на стихи Андреева исполняют группы «Любэ», «Иванушки International», «Белый орёл», «Золотое кольцо», «Фабрика», «Корни», а также Вячеслав Добрынин, Михаил Шуфутинский, Влад Сташевский, София Ротару, Александр Малинин, Дима Билан, Катя Огонёк и др. Из наиболее известных песен на его стихи можно отметить «Трамвай пятёрочка», «Главное, что есть ты у меня», «Самоволочка» («Любэ»), «Тополиный пух» («Иванушки International»), «Потому что нельзя быть красивой такой» («Белый орёл») и многие другие.

В 2005 году стал лауреатом Международного конкурса газеты «Литературная Россия» и компании «Росбытсоюз-Инвест».

В поселке Кисловка Томской области в честь творчества поэта одна из улиц носит название - улица Михаила Андреева.

Библиография

• «Лиственный свет», 1981, изд. «Молодая гвардия», Москва
• «…И звезда высоко-высока», 1982, изд. «Современник», Москва
• «Земной срок», 1985, изд. «Молодая гвардия», Москва
• «Подранок», 1986, изд. «Современник», Москва
• «Нетелефонный разговор», 1991, Томск
• «По материнской линии», 1997, Томск

Премии

• Премия Ленинского комсомола (1987) — за сборники стихов «Земной срок» (1985) и «Подранок» (1986);
• Международный конкурс «Литературной России» (2005).

Ссылки

• [andreevmix.ucoz.ru Личная страница]

Отрывок, характеризующий Андреев, Михаил Васильевич

Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».