Андреев, Николай Семёнович

Николай Семёнович Андреев
Дата рождения	16 сентября 1915(1915-09-16)
Место рождения	Санкт-Петербург
Дата смерти	22 июня 1986(1986-06-22) (70 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Семёнович Андреев (16.09.1915 — 22.06.1986) — командир отделения автоматчиков 1-й гвардейской мотострелковой бригады гвардии старший сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 16 июня 1915 года в поселке Стрельна Петродворцового района Санкт-Петербурга. Окончил 5 классов. Трудился слесарем в трудовой колонии в поселке Новознаменка, Красносельского района.

В начале Великой Отечественной войны Николай Андреев, освобожденный от призыва в армию, оказался на временно оккупированной территории. Противники, подозревая в каждом переодетого бойца Красной Армии, бросили его в лагерь военнопленных. В конце октября 1941 года Андреев бежал из лагеря, долго скитался по лесам и болотам, пока не встретился с партизанами. Стал бойцом-подрывником, активно участвовал в так называемой «рельсовой войне», совершал налеты на вражеские гарнизоны. В начале 1944 года под Полоцком партизаны соединились с наступавшими частями Красной Армии.

На фронте с января 1944 года. Был зачислен в 1-ю отдельную гвардейскую мотострелковую бригаду автоматчиком. В первых же боях в составе этой бригады он проявил себя отважным и умелым воином, участвовал в освобождении Минска, Бобруйска, Осиповичей.

В бою за город Бобруйск гвардии красноармеец Андреев первым ворвался в расположение противника и уничтожил 11 вражеских солдат. В одно из следующих боях был ранен. Выздоровев, снова вернулся в родную часть, где его ждали боевые награды — орден Славы 3-й степени и медаль «За отвагу».

Приказом от 20 июля 1944 года гвардии красноармеец Андреев Николай Семёнович награждён орденом Славы 3-й степени.

В составе своей бригады участвовал в боях за освобождение Польши, отличился при прорыве глубоко эшелонированной обороны на реке Нарев севернее Варшавы зимой 1945 года. В бою за населенный пункт Широслав скрытно подобрался к дому и гранатой подавил находившуюся там огневую точку противника. 2 февраля при прорыве вражеской обороны уничтожил огневую точку противника и восемь вражеских солдат, вынес с поля боя тяжело раненного командира

Приказом от 2 апреля 1945 года гвардии сержант Андреев Николай Семёнович награждён орденом Славы 2-й степени.

В апреле 1945 года развернулись ожесточенные бои на Одере. В наступлении с 25 апреля по 3 мая 1945 года гвардии старший сержант Андреев со своими автоматчиками действовал, как правило, в головном отряде. Автоматчики первыми врывались во вражеские траншей" уничтожали фаустников, захватывали переправы.

В одном из боев при освобождении города Трептов Андреев первым ворвался во вражескую траншею, схватился врукопашную и уничтожил девять противников. Снова был ранен, но не покинул поле боя до тех пор, пока командир не приказал ему отправиться в медпункт.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за мужество, отвагу и героизм, , гвардии старший сержант Андреев Николай Семёнович награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

Осенью 1945 года был демобилизован. Вернулся в Ленинград. Сначала трудился на авторемонтной базе, потом был инструктором в детской трудовой колонии, а с 1953 года работает слесарем на Ленинградском электромеханическом заводе. Жил в городе Петродворец. Скончался 22 июня 1986 года. Похоронен на Сергиевском кладбище в поселке Стрельна.

Награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, славы 3-х степеней, медалями, в том числе «За отвагу».

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10502 Николай Семёнович Андреев]. Сайт «Герои Страны». Проверено 23 августа 2014.

Литература

• Андреев Г. И., Вакуров И. Д. Солдатская слава. М., 1971. Кн. 3.
• Гришко Г. А. Жаворонкин М. Ю. Орденская книжка. Москва, 2005
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Андреев, Николай Семёнович

– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.