Андреев-Кривич, Сергей Алексеевич
Поделись знанием:
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
| Сергей Алексеевич Андрев-Кривич | |
| Сергей Алексеевич Андреев-Кривич | |
 | |
| Имя при рождении: |
Сергей Алексеевич Андреев |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
Андреев-Кривич Сергей Алексеевич (1906—1973) — советский литературовед и писатель.
Биография
Настоящая фамилия Андреев.
Родился в г. Пятигорске Ставропольской губернии.
Окончил филологический факультет МГУ (1930). Защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата филологических наук по теме «Лермонтов и Кавказ» (1940), член СП СССР [с 1958]. С 1946 года работал в ИМЛИ им. М. Горького АН СССР, занимался переводами французской литературы (О. де Бальзака и др.), участвовал в подготовке 30-томного Собрания сочинений А. И. Герцена.
Библиография
- Андреев-Кривич С. А. Кабардино-черкесский фольклор в творчестве Лермонтова, «Уч. зап. Кабард. науч.-исследоват. ин-та», Нальчик, 1946, т. 1;
- Андреев-Кривич С. А. Кабардино-черкесский фольклор в творчестве Лермонтова, Нальчик, 1949;
- Андреев-Кривич С. А. Два распоряжения Николая I, ЛН, т. 58, с. 411—30;
- Андреев-Кривич С. А. Лермонтов. Вопросы творчества и биографии, М., 1954;
- Андреев-Кривич, Сергей Алексеевич. Может собственных Платонов… / С. А. Андреев-Кривич. Повесть о великом поморе : [Повести о М. В. Ломоносове : Для ст. шк. возраста] / Николай Равич; [Худож. Р. С. Климов]. — Архангельск : Сев.-Зап. кн. изд-во, 1986. — 334, [1] с., [5] л. ил.: ил. ; 21 см. 100000 экз.
- Андреев-Кривич, Сергей Алексеевич. Тарханская пора : [О М. Ю. Лермонтове] / [Вступ. статья Л. Озерова]. — Саратов ; Пенза : Приволж. кн. изд-во. Пенз. отд-ние, 1981. — 264 с. : ил. ; 21 см. Библиогр. в примеч.: с. 255—263. — 25000 экз.
- Андреев-Кривич, Сергей Алексеевич. Тарханская пора : [Жизнь и деятельность М. Ю. Лермонтова в Тарханах]… — Саратов : Приволж. кн. изд-во, 1976. — 254 с. : ил., портр. ; 21 см. 100000 экз.
- Андреев-Кривич С. А. Всеведенье поэта, М., 1973;
- Андреев-Кривич, Сергей Алексеевич. Всеведенье поэта : [М. Ю. Лермонтов : Для детей ст. шк. возраста]. — 2-е изд. — Москва : Сов. Россия, 1978. — 272 с., 25 л. ил. ; 21 см. 100000 экз.
- Андреев-Кривич, Сергей Алексеевич. М. Ю. Лермонтов и Кабардино-Балкария / [Послесл. Л. Озерова]. — Нальчик : Эльбрус, 1979. — 202 с., 2 л. ил. : портр. ; 20 см. В надзаг.: Кабард.-Балкар. ин-т истории, филологии и экономики. — 10000 экз
Источники
- www.myshared.ru/slide/776049/
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Андреев-Кривич, Сергей Алексеевич"
Отрывок, характеризующий Андреев-Кривич, Сергей Алексеевич
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
