Андрей Венгерский (герцог Калабрийский)

Андрей Венгерский
принц из венгерской линии Анжу-Сицилийского дома
Рождение:	30 октября 1327(1327-10-30)
Смерть:	1345(1345)
Отец:	Карл Роберт
Мать:	Елизавета Польская

Андрей Венгерский (30 октября 1327 — 18/19 сентября 1345) — принц из венгерской линии Анжу-Сицилийского дома, первый муж неаполитанской королевы Джованны I. Его насильственная смерть стала прологом многочисленных династических неурядиц, сотрясавших Неаполитанское королевство в XIV—XV веках.

Происхождение

Андрей Венгерский — второй из выживших сыновей венгерского короля Карла I Роберта (1288—1342) и его четвёртой жены Елизаветы Польской (Эльжбеты Пястувны) (1305—1380), родной брат Лайоша (Людовика) I Великого (1326—1382), короля Венгрии и Польши. Андрей был членом династически старшей (происходила от Карла Мартелла, старшего из сыновей Карла II Неаполитанского) линии Анжу-Сицилийского дома, отказавшейся от неаполитанского престолонаследия ради венгерской короны.

Брак с Джованной I и династические перспективы в Неаполе

Царствовавший в Неаполе король Роберт, третий сын Карла II Неаполитанского, пережил единственного сына, от которого остались только дочери. В связи с этим Роберт принял решение о браке своей старшей внучки и наследницы Джованны (1326—1382) с одним из представителей старшей, венгерской линии династии. Поскольку старший брат Андрея Лайош был несомненным наследником в Венгрии и возможным — в Польше, выбор пал на Андрея. Помолвка Андрея и Джованны состоялась в 1334 году, Андрею был пожалован титул герцога Калабрийского, традиционный для наследника неаполитанского престола.

Король Роберт скончался 16 (по другим данным 19) января 1343 года, ему наследовала Джованна I. По завещанию деда Джованна должна была выйти замуж за Андрея, после чего молодые супруги должны были быть одновременно коронованы и совместно править Неаполем. Вскоре после смерти Роберта Джованна и Андрей поженились.

Конфликт с Джованной I и убийство Андрея

Взаимоотношения Андрея и Джованны I не сложились. Джованна открыто презирала супруга, считая его диким и необразованным. Перспектива совместного правления Андрея и Джованны I вызвала споры среди неаполитанской знати: одни считали необходимым короновать только Джованну, Андрей остался бы в этом случае только мужем правящей королевы, другие требовали коронации обоих супругов с тем, чтобы они правили совместно. В августе 1344 года с согласия папы Климента VI, номинального сюзерена Неаполя, Джованна I была коронована одна, без супруга.

Андрей написал своей матери, вдовствующей венгерской королеве Елизавете, что, опасаясь за свою свободу и жизнь, он будет вынужден бежать из Неаполя. Елизавета немедленно прибыла в Неаполь и, используя значительные средства, сумела укрепить партию сторонников её сына. Под влиянием Елизаветы изменил своё решение папа Климент VI, согласившийся признать за Андреем королевские титул и власть. Покидая Неаполь, Елизавета подарила Андрею кольцо, обладатель которого, как считалось, не может погибнуть от холодного оружия или яда.

Узнав о решении Климента VI о предстоящей коронации Андрея, сторонники Джованны решили устранить будущего короля. В замке Аверса в ночь с 18 на 19 сентября 1345 года Андрей был задушен и выброшен из окна.

Уже после смерти Андрея Джованна I родила их единственного сына Карла Мартелла (25 декабря 1345 -после 10 мая 1348), умершего во младенчестве в Венгрии.

Версии убийства и его последствия

Подробности и виновники убийства Андрея так и не были установлены. Подозрения пали на кузенов Андрея и Джованны I — Людовика Тарентского (1308—1362) и Карла Дураццо (1323—1348), принадлежавших к младшим ветвям Анжу-Сицилийского дома. Оба имели серьёзные мотивы для убийства Андрея: Людовик через год женился на Джованне I, а Карл был уже женат на Марии, родной сестре Джованны I. Таким образом, оба выигрывали от устранения лишнего претендента на корону. Джованна I, как минимум, знала о готовящемся преступлении, и, скорее всего, принимала в нём участие.

Установление обстоятельств и виновников убийства Андрея Венгерского были предметом четырёх расследований. Первые два проводились по указанию и при участии Джованны и её второго мужа Людовика Тарентского. Результатом этих расследований стало полное оправдание Джованны и её кузенов.

В 1348 году Лайош I Венгерский, требуя мести за смерть брата, вторгся в Неаполитанское королевство, разбил армию Джованны I при Капуе в январе 1348 года. Джованна I и Людовик Тарентский бежали в Прованс, а Лайош, овладев всей Южной Италией, провёл своё расследование. Джованна I была заочно обвинена в убийстве первого мужа, а её кузен Карл Дураццо был схвачен и казнён 23 января 1348 года в Аверсе. В июне 1348 года из-за свирепствовавшей в Италии эпидемии чумы Лайош I вернулся в Венгрию, оставив в крупных городах Неаполитанского королевства гарнизоны. Джованна I и Людовик Тарентский с наёмной армией вернулись в Южную Италию и в течение 1349 года овладели большей частью королевства.

В 1350 году Лайош I вновь захватил Неаполь, а Джованна I и её муж бежали в Гаэту. В октябре 1350 года при посредничестве Климента VI было заключено перемирие, в соответствии с которым было проведено ещё одно расследование убийства Андрея. Джованна I могла сохранить свой трон только при условии невиновности в смерти мужа, в противном случае Неаполь должен был перейти под власть Лайоша I. Это уже четвёртое следствие, проведённое от имени папы кардиналами, было наиболее беспристрастным. Убийцей Андрея был назван уже казнённый Лайошем I Карл Дураццо, подтвердились подозрения относительно соучастия Джованны I. Тем не менее, было официально объявлено, что ненависть королевы к первому мужу была результатов наваждения, поэтому Джованна действовала вопреки собственной воле и является невиновной в убийстве. Этот парадоксальный вердикт был одобрен Климентом VI и принят Лайошем I. Последний навсегда покинул Южную Италию и признал Джованну I королевой Неаполя.

По результатам следствия 1350 года убийство Андрея Венгерского произошло при следующих обстоятельствах. В ночь с 18 на 19 сентября 1348 года Андрей вышел из супружеской спальни в замке Аверса и был внезапно атакован заговорщиками. Слуга-изменник запер дверь за Андреем, лишив последнего возможности скрыться в комнате. Безоружный Андрей защищался и всё время звал на помощь, в то время как его жена всё это время находилась в кровати за закрытой дверью и слышала звуки борьбы и крики. Наконец убийцы смогли свалить Андрея на пол и, поскольку считалось, что его невозможно заколоть кинжалом, принца задушили шёлковым шнурком и затем выбросили из окна.

В августе 1381 года принц Карл Дураццо (называемый Карлом Малым для отличия от его дяди — одного из предполагаемых участников убийства Андрея) при помощи венгерских войск и поддержке папы Урбана VI захватил Неаполь и арестовал Джованну I. В ноябре 1381 года Карл III Малый был коронован как король Неаполя, а 22 мая 1382 года Джованна I была по его приказу задушена. Это убийство было объявлено отмщением за смерть Андрея Венгерского.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Андрей Венгерский (герцог Калабрийский)

– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.