Андрей Владимирович (великий князь)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Андрей Владимирович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Сенатор
2 марта 1911 — 3 апреля 1917
Рождение:	2 мая 1879(1879-05-02) Царское Село
Смерть:	30 октября 1956(1956-10-30) (77 лет) Париж, Франция
Отец:	Владимир Александрович
Мать:	Мария Павловна
Супруга:	Матильда Феликсовна Кшесинская
Дети:	Владимир
Военная служба
Годы службы:	1895—1917
Принадлежность:	Российская империя Российская империя
Род войск:	Гвардия
Звание:	генерал-майор
Награды:	1-й ст. 1-й ст. 3-й ст. 4-й ст.

Великий князь Андрей Влади́мирович (Андрей Владимирович Романов; 2 мая 1879, Царское Село — 30 октября 1956, Париж) — четвёртый сын великого князя Владимира Александровича и Марии Павловны, внук Александра II.

Биография

Воспитание и общее образование получил под наблюдением своих родителей.

В службу вступил в 1895 году. В 1902 году окончил Михайловское артиллерийское училище, откуда был выпущен подпоручиком в 5-ю батарею гвардейской Конно-артиллерийской бригады.

Чины: флигель-адъютант (1899), поручик (1902), штабс-капитан (1906), капитан (за отличие, 1908), полковник (1910), генерал-майор Свиты (1915).

В 1902 году поступил в Александровскую военно-юридическую академию, которую окончил по 1-му разряду в 1905 году и был зачислен по военно-судебному ведомству. С 19 июня 1905 по 23 апреля 1906 года был прикомандирован к военно-юридической академии для переводов иностранных военно-уголовных уставов.

29 августа 1910 года назначен командиром 5-й батареи лейб-гвардии Конно-артиллерийской бригады, а 8 июля 1911 года назначен командиром 6-й Донской казачьей артиллерийской батареи. Последнюю должность занимал до 26 февраля 1914 года. С 2 марта 1911 года состоял сенатором, не присутствующим в департаментах. Кроме того, со 2 мая 1879 года состоял шефом 130-го пехотного Херсонского полка, а с 10 января 1912 года — почётным казаком Верхне-Курмоярской станицы.

С началом Первой мировой войны состоял при Генеральном штабе. 7 мая 1915 года назначен командующим лейб-гвардии Конной артиллерией, а 15 августа того же года произведён в генерал-майоры с утверждением в должности и зачислением в Свиту.

3 апреля 1917 года был уволен от службы «по прошению» с мундиром. После революции с матерью и братом Борисом жил в Кисловодске (туда же приехала Кшесинская с их сыном Вовой — связь «скрывалась» от матери Андрея). 7 августа 1918 года братья были арестованы и перевезены в Пятигорск, но через день отпущены под домашний арест. 13 числа Борис, Андрей и его адъютант полковник Фёдор Фёдорович Кубе бежали в горы, в Кабарду, на парной линейке, где и скрывались до конца сентября.

«На следующий день, 23 сентября, под вечер, с гор вернулись Великие Князья Борис и Андрей Владимировичи с полковником Кубе, верхом, в сопровождении кабардинской знати, которая охраняла их во время перехода из Кабарды в Кисловодск. За то время, что братья скрывались в горах, они обросли бородами, и Андрея многие принимали за Государя. Действительно, сходство было», вспоминает Кшесинская.

По совету генерала Покровского Мария Павловна с сыновьями решила перебраться в Анапу, поскольку город был портом. В конце 1918 года Анапу приехал начальник английской базы в России генерал Пуль в сопровождении состоявшего при нем генерала Гартмана, чтобы передать предложение английского правительства Великой Княгине Марии Павловне выехать за границу. «Великая Княгиня отклонила это предложение, считая, что она находится в полной безопасности, и заявила о своем непреклонном решении покинуть пределы России лишь в том случае, когда другого выхода не будет. Этот ответ был оценен генералом Пулем. Затем он выразил своё мнение, что Андрею следовало бы поступить в Добровольческую армию, но Великая Княгиня категорически против этого восстала, заявив, что не было случая в России, чтобы члены Династии принимали участие в гражданской войне», сообщает Кшесинская.

В марте уехал брат Борис с будущей женой Зинаидой Рашевской. 29 марта англичане еще раз прислали корабль за Марией Павловной: адмирал Сеймур (англ.), командующий английской эскадрой в Чёрном море, предлагал их вывезти в Константинополь, если Анапа будет в опасности, но Мария Павловна опять отказалась наотрез. В мае семья переехала обратно в Кисловодск, который был освобождён от большевиков, где и оставались до декабря 1919.

«В самый канун Рождества были получены очень тревожные сведения о положении на театре военных действий, и мы сразу же решили покинуть Кисловодск, дабы не застрять в мышеловке, и отправиться в Новороссийск, откуда, в случае надобности, легче было уехать за границу. С болью в сердце Андрей и его мать вынуждены были решиться покинуть Россию», пишет Кшесинская.

4 (17) января беженцы прибыли в Новороссийск, где жили прямо в вагонах. 19 февраля (3 марта) года отплыли на пароходе «Семирамида» итальянского «Триестино-Лойд». В Константинополе они получили французские визы.

Эмиграция

С февраля 1920 года — в эмиграции. В марте 1920 года прибыл во французский Кап-д'Ай на Ривьере, где Кшесинской принадлежала вилла.

В 1920 году в Контрексевиле скончалась мать Андрея, и в 1921 году в Каннах он женился на Матильде Феликсовне Кшесинской, знаменитой балерине. Монархист-легитимист, активно поддерживал своего старшего брата Великого князя Кирилла Владимировича, в 1924 году принявшего титул Императора Всероссийского в изгнании. Являлся Августейшим представителем Государя Императора Кирилла I во Франции и председателем Государева совещания при нём. Андрей Владимирович открыто поддержал притязания Анны Андерсон и признал в ней Великую княжну Анастасию, младшую дочь Императора Николая II, но под давлением семьи был вынужден отказаться от своего признания.

Во время немецкой оккупации Франции сын Андрея Владимировича, Владимир Красинский, как член «просоветского» Союза Младороссов, был арестован гестапо и оказался в концлагере. Отец почти обезумел от горя, обращался к различным группам и лицам русской эмиграции и нигде не получил никакой поддержки. Спустя 144 дня заключения сына ему удалось добиться снятия с сына обвинений о занятии «вредной» для Германии деятельности, и Владимир Красинский был освобождён.

После смерти в 1943 году Бориса Владимировича на протяжении 13 лет оставался последним великим князем дома Романовых. После смерти Андрея Владимировича в 1956 году великих князей Романовых из рождённых до февраля 1917 года не осталось. Почётный председатель Союза измайловцев (1925), также почётный председатель Союза взаимопомощи офицеров лейб-гвардии Конной Артиллерии. Председатель русского историко-генеалогического общества (Париж), с 1947 года — председатель Гвардейского объединения.

Награды

• Орден Святого Андрея Первозванного (1879)
• Орден Святого Александра Невского (1879)
• Орден Святой Анны 1 ст. (1879)
• Орден Белого Орла (1879)
• Орден Святого Станислава 1 ст. (1879)
• Орден Святого Владимира 4 ст. (28.05.1905)
• Орден Святого Владимира 3 ст. (1911)

• серебряная медаль «В память царствования императора Александра III» (1896)
• медаль «В память коронации императора Николая II» (1896)

Иностранные:

• мекленбург-шверинская медаль в память великого герцога Фридриха-Франца (12.01.1898)
• ольденбургский Орден Заслуг герцога Петра-Фридриха-Людвига (1902)
• прусский Орден Черного Орла (03.12.1909)
• болгарский Орден «Святые Кирилл и Мефодий» (19.01.1912)
• сербский Орден Звезды Карагеоргия (23.01.1912)
• австрийский Орден Святого Стефана большой крест (23.01.1912)
• болгарский Орден «Святой Александр» 1 ст.
• бухарский Орден Короны государства Бухары 1 ст.
• гессен-дармштадтский Орден Людвига
• мекленбург-шверинский Орден Вендской короны 1 ст.
• румынский Орден Звезды Румынии 1 ст.
• саксен-кобург-готский Орден Эрнестинского Дома

Ссылки

• Андрей Владимирович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=438 Андрей Владимирович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [regiment.ru/bio/A/4.htm Биография на сайте «Русская императорская армия»]

Отрывок, характеризующий Андрей Владимирович (великий князь)

Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.