Вельвен, Андреас фон

Андреас фон Вельвен Andreas von Felben
ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии
1240 — 1241
Предшественник:	Дитрих фон Грюнинген
Преемник:	Дитрих фон Грюнинген
ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии
1248 — 1253
Предшественник:	Генрих фон Хаймбург
Преемник:	Эберхард фон Сайн
Вероисповедание:	католик
Рождение:	1201(1201)
Смерть:	1263(1263) Восточная Германия

Андреас фон Фельфен (нем. Andreas von Felben, Andreas von Velven, Andreas von Stirland; род. в Штирии, Австрия) — вице-ландмейстер Ливонского отдела Тевтонского ордена (1240—1241, 1248—1253). Согласно Бальтазару Руссову, до своего вступления в должность ливонского ландмейстера Андреас фон Фельфен был комтуром (командором) Риги. Известен тем, что командовал в 1242 году ливонскими рыцарями, во время знаменитого «Ледового побоища», сам не сражался, поручив командование комтурам, предпочёл находиться на безопасном расстоянии, поэтому и не попал в плен. В 1241 году произошло восстание эстов на острове Эзель (Сааремаа). Эзельцы отказались от христианства и стали истреблять немцев. Эзельский епископ Генрих едва избежал смерти. Ливонский магистр Андреас фон Фельфен подавил эзельское восстание, заставив местных жителей вернуться к христианству и признать власть Ордена.

Тот факт, что Андреас фон Фельфен заключил от имени ордена договор с сааремааским (эзельским) епископом о разделе светской и духовной власти в завоеванных русских землях, также подтверждает его руководящую роль в проведении Ливонского крестового похода на Русь. В житии Александра Невского фигурирует под именем «Андреяш». Там же описано его путешествие на Русь, что историками не было ни доказано, ни опровергнуто.

В 1248 году Андреас фон Фельфен вторично стал ландмейстером Тевтонского Ордена в Ливонии. Проводил агрессивную политику, стремясь подчинить верховной власти Ордена земгалов, жмудинов и литовцев. Заключил военный союз с князем Даниилом Романовичем Галицким, направленный против великого князя литовского Миндовга. При дворе галицкого князя нашли убежище князья Викинт, Товтивил и Эрдивил, родственники и противники Миндовга, который захватил их уделы. Даниил отправил жмудского князя Викинта, дядю Миндовга, с богатыми дарами к ятвягам, жмудинам и ливонским рыцарям. Ятвяги и часть жмудинов согласились выступить против Миндовга. Ливонские крестоносцы прислали сказать галицкому князю Даниилу: «для тебя помирились мы с Викинтом, хоть он и погубил много нашей братьи» — и обязались оказать ему военную помощь в войне против Литвы. В 1250 году галицко-волынские князья совершили большой военный поход на Литву, где взяли и разорили города Волковыск, Слоним и Здитов. Однако ливонские крестоносцы не оказали обещанной помощи. Князь Товтивил (племянник Миндовга) отправился в Ригу, где принял католическое крещение под именем Готлиба. После этого ливонский магистр Андреас фон Фельфен стал готовиться к войне против Литвы. Но великий князь литовский Миндовг смог расстроить вражескую коалицию. В начале 1251 года Миндовг вступил в переговоры с ливонским магистом Андреасом он Фельфеном. На личной встрече с магистром Миндовг обещал принять католическое крещение, а взамен попросил королевский титул от папы римского. Миндовг уступил Ливонскому Ордену земли северных балтийских племен (селов, куршей и земгалов). Ливонский магистр и рижский епископ сообщили папе римскому Иннокентию о переговорах, получив от него полное одобрение. Папа римский поручил ливонскому магистру организовать коронацию Миндовга. В 1251 году великий князь литовский Миндовг вместе с женой и многими подданными принял католическое крещение, а летом 1253 года был коронован епископом кульмским Генрихом. На коронации присутствовал ливонский магистр Андреас фон Фельфен. Взамен за свою коронацию Миндовг согласился уступить крестоносцам часть ятвяжских и жемайтских земель. В том же 1253 году Андреас фон Фельфен отказался от своей должности и уехал в Германию.

Литература

• Бальтазар Руссов «Хроника провинции Ливония»

Отрывок, характеризующий Вельвен, Андреас фон

В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.