Тропилло, Андрей Владимирович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Андрей Тропилло»)
Перейти к: навигация, поиск
Андрей Тропилло
Имя при рождении:

Андрей Владимирович Тропилло

Род деятельности:

Музыкант, издатель, продюсер

Дата рождения:

21 марта 1951(1951-03-21) (73 года)

Место рождения:

Ленинград

Гражданство:

СССР СССР
Россия Россия

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Андре́й Влади́мирович Тропи́лло (род. 21 марта 1951, Ленинград) — советский и российский музыкальный продюсер, музыкальный издатель, рок-музыкант, внёс существенный вклад в становление и развитие русского рока, оказывая поддержку многим музыкантам на базе кружка звукозаписи в доме Юного Техника, коим руководил. В мировом понимании термина «продюсер», Тропилло можно назвать первым продюсером СССР. Внук писательницы Антонины Голубевой (второй жены известного советского актёра Сергея Филиппова).





Биография

В 1970-х годах знакомится с советскими рок-группами. В 1979 году организует, при технической и организационной поддержке Владимира Васильевича Кашинского, одного из руководителей и организаторов Дома пионеров и школьников Красногвардейского района, в этом же «Доме пионеров Красногвардейского района» (сегодня — ЦДЮТТ «Охта») кружок звукозаписи, пользуясь аппаратурой, списанной с «Мелодии». В конце 1970-х и начале 1980-х записывает в своей неофициальной студии «АнТроп» альбомы таких групп, как «Машина времени», «Аквариум», «Зоопарк», «Кино», «Алиса», «Ноль» и организует концерты. Иногда выступал в качестве музыканта и бэк-вокалиста на альбомах. Как правило, всё происходило без какой-либо оплаты, то есть и Тропилло не платил музыкантам, и музыканты не платили ему за запись в его студии.

Тропилло записывал группы не только на своей студии, но и подпольно на оборудовании советской фирмы-монополиста «Мелодия».

В конце 1980-х был избран[уточнить] директором Ленинградского отделения фирмы «Мелодия», после чего дал возможность записать дебютные альбомы практически всем тогдашним рок-группам города. В результате — вскоре покинул пост директора. Тогда же переиздал на виниле записанные им альбомы групп «Алиса», «Кино», и других.

В 1991 году создал «Продюсерский Центр рок-н-ролльных приходов Единой евангелическо-лютеранской церкви России».

Примерно тогда же лейбл «АнТроп», существующий неофициально уже с 1979 года, приобрёл официальный статус. Воспользовавшись несовершенством нового законодательства, Тропилло выпускал на нём альбомы западных рок-групп (The Beatles, Rolling Stones, Led Zeppelin, Sonic Youth и многие другие).

В 1990-х годах Тропилло наладил выпуск аудиокассет, а в 1999 году построил завод по производству компакт-дисков. По легенде, именно он осуществил легализацию пиратских дисков с западной музыкой в России, придумав так называемые «лицензии».

У некоторых русских рок-групп впоследствии возникали серьёзные разногласия с Андреем Тропилло по поводу авторских прав, гонораров и т. п. Иногда дело почти доходило до суда. Однако в наши дни многие известные музыканты (например «Аквариум»[1], Ю. Шевчук, К. Кинчев[2]) признают и ценят его несомненный вклад в отечественную рок-музыку.

Список музыкальных альбомов отечественных рок-групп созданных при непосредственном участии (в качестве звукорежиссера или продюсера)

1978:

1979:

1980:

  • «Прощай, черная суббота» — Юрий Степанов (сольный альбом клавишника группы «Мифы»); звукорежиссер

1981:

1982:

1983:

1984:

1985:

1986:

1987:

Напишите отзыв о статье "Тропилло, Андрей Владимирович"

Литература

Примечания

  1. [tvrain.ru/teleshow/liven/akvarium_1970_e_1980_e_1990_e_i_2000_e-71682/ «Аквариум»: 1970-е, 1980-е, 199000-е], 4:16 // Телеканал «Дождь», 8.11.2011
  2. [polit.pro/stuff/39-1-0-614 Константин Кинчев и Андрей Тропилло в передаче "Парадигма"], телеканал "ВОТ!", 1 мая 2011

Ссылки

  • [handbook.reldata.com/handbook.nsf/Main?OpenFrameSet&Frame=Body&Src=1/370CCD652925AF37C3256921005B0E7D%3FOpenDocument Аквариум. Справочник] — об Андрее Тропилло.

Отрывок, характеризующий Тропилло, Андрей Владимирович

– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.