Андрей (Соколов)

Архимандрит Андрей (до пострижения Иван Соколов; ок. 1789, Тверская губерния — 13 сентября 1827) — архимандрит Русской православной церкви, Слободского Крестовоздвиженского монастыря, Вятской епархии.

Биография

Родился около 1789 года в Трерской губернии, происходил из духовного звания.

Обучался с 1803 года в Тверской семинарии, а с 1815 года — в Санкт-Петербургской духовной академии, где и кончил курс в 1819 году со степенью старшего кандидата.

9-го августа того же года назначен инспектором и профессором церковной истории и греческого языка в Санкт-Петербургскую духовную семинарию, в том же году постригся в монашество с именем Андрея и рукоположен в иеродиакона.

В 1820 году, в сане иеромонаха, назначен ректором Александро-Невского духовного училища и за отличные успехи в училищных должностях удостоен ученой степени магистра богословия.

В 1821 году переведен ректором в Воронежскую духовную семинарию и присутствовал там в консистории. Деятельность Андрея по семинарии была очень благотворна: он устроил семинарский корпус, а полезными и благоразумными распоряжениями обратил на себя особое внимание начальства и 18-го августа 1824 года был возведён в сан архимандрита.

В сентябре 1825 года Андрей был перемещен ректором в Вятскую духовную семинарию и назначен настоятелем Вятского слободского Крестовоздвиженского монастыря, членом консистории и цензором проповедей. Чрез два года уволен от училищной службы.

Литература

• Дела архива Св. Синода 1823 г. № 1323; 1825 г. № 1437; 1827 г. № 1999;
• «Вятские Епархиальные Ведомости» 1866 г. № 1; 1869 г. № 6—7.
• Никольский П. В. «История Воронежской духовной семинарии», Воронеж 2011, с. 248—249, 621

Ссылки

Андрей (Соколов) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Отрывок, характеризующий Андрей (Соколов)

«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.