Андрес, Штефан
| Штефан Пауль Андрес | |
| Stefan Paul Andres | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1928 |
| Направление: |
Проза, поэзия |
| Язык произведений: | |
| Дебют: |
1928, журнал «Der Marienborn» |
Штефан Пауль Андрес (нем. Stefan Paul Andres; 26 июня 1906, Триттенхайм — 29 июня 1970, Рим) — немецкий писатель и поэт. Он был широко известным немецким писателем в период после Второй мировой войны, хотя писать начал ещё в первой половине 1930-х годов.
Содержание
Биография
Родился в семье мельника. В 1910 году семья была вынуждена переехать в Швайх. Учился в редемптористской гимназии. В 1920—1929 годах изучал богословие, некоторое время был послушником ордена Капуцинов, преподавал латинский язык в школе и редактировал католический журнал Der Marienborn, где в 1928 году опубликовал собственные первые рассказы. В феврале 1929 года вернулся в родительский дом и больше решил не возвращаться к религиозному служению, начал изучать немецкую литературу, историю искусств и философию сначала в Кёльнском университете, затем в университете Фридриха Шиллера в Йене, где познакомился с будущей женой.
В 1933 году окончательно принял решение стать свободным писателем. Его жена была еврейкой, поэтому вскоре после прихода нацистов к власти, весной 1933 года, он переехал в Италию, в Позитано. В 1935 году на короткое время вернулся в Германию и работал на мюнхенском радио, но в 1937 году вернулся в Позитано, несмотря на союз Италии с нацистской Германией. В Позитано прожил до 1949 года, вернувшись затем на родину.
В послевоенной ФРГ он стал не только популярным писателем, отмеченным целым рядом литературных премий, но и активным общественным деятелем, активно выступавшим за воссоединение Германии, против гонки вооружений и размещения в Западной Германии американских войск. Осенью 1961 года принял решение вернуться в Италию, будучи разочарован политикой ФРГ, и прожил там до конца жизни.
Его романы, посвящённые событиям как далёкого, так и недавнего относительно времени жизни автора прошлого, написаны в духе христианского экзистенциализма. Социально-критическая и антифашистская направленность его произведений сочетается с религиозно-этической проблематикой [1].
Библиография
- «Мы — утопия» (1943) — повесть;
- «Всемирный потоп» (1949—1959) — трилогия;
- «Человек в рыбьем чреве» (1963) — роман[1].
Напишите отзыв о статье "Андрес, Штефан"
Литература
- Christoph Schmitt: Andres, Stefan Paul. In: Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexikon (BBKL). Band 18, Bautz, Herzberg 2001, ISBN 3-88309-086-7, Sp. 64–70.
Примечания
Отрывок, характеризующий Андрес, Штефан
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
