Бельо, Андрес

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Андрес Бельо»)
Перейти к: навигация, поиск
Андрес Бельо
Andrés Bello

Андрес Бельо
Дата рождения:

29 ноября 1781(1781-11-29)

Место рождения:

Каракас, Венесуэла

Дата смерти:

15 октября 1865(1865-10-15) (83 года)

Место смерти:

Сантьяго, Чили

Язык(и) произведений:

исп. 

Направление:

латиноамериканская философия

Андрес Бельо (исп. Andrés Bello; 29 ноября 1781 года, Каракас, Венесуэла — 15 октября 1865 года, Сантьяго, Чили) — венесуэльский и чилийский философ, государственный деятель, писатель, основоположник латиноамериканской филологии[1][2][3].



Биография

Родился 29 ноября 1781 года в Каракасе в Венесуэле. Учился на философском факультете Королевского университета в Каракасе и в 1802 году поступил на испанскую службу при венесуэльском наместнике, но в 1810 году, когда началась война за освобождение испанских колоний, примкнул к революционной партии и принял участие вместе с Симоном Боливаром и Лопесом Мендесом (исп.) в поездке, имевшей целью просить помощь Англии колониям против Наполеона I и испанцев.

Когда в 1812 году испанское господство в Венесуэле опять взяло перевес, Бельо остался в Англии, занялся исследованиями испанского языка и в особенности комментариями и примечаниями к «La gesta de mio Cide», составляющими украшение истории испанской литературы и вышедшими в свет лишь спустя 16 лет после его смерти. Такому же тщательному исследованию он подверг «Хронику» Тюрпена, поэму «Неистовый Роланд» Лудовико Ариосто и перевёл на испанский язык сочинение Берни по истории испанской литературы. В 1832 году Бельо издал сочинение о международном праве (англ. «El principio de derecho de gentes», последнее издание, Париж, 1860), переведённое на французский и немецкий языки.

Его проект основания Чилийского университета осуществился в 1843 году, причём он был назначен ректором этого университета и оставался в этой должности до своей смерти в 1865 году. За эти годы он написал несколько серьёзных сочинений по правоведению и составил свод гражданских законов (англ. Codigo civil), который и был введён в Чили в 1855 году. Чилийский конгресс законом от 5 сентября 1872 года постановил издать все сочинения Бельо за счёт правительства. Они вышли в Сантьяго в 1881—1883 годах в шести томах, с приложением к ним биографии Бельо.

В Венесуэле в 1965 году был учреждён орден Бельо, который вручают за выдающиеся достижения в области культуры. Католический университет в Каракасе носит имя Андреса Бельо. Его портрет запечатлён на банкнотах: 20000 чилийских песо и 2000 венесуэльских боливаров.

Сочинения

  • Calendario manual y guía universal de forasteros en Venezuela para el año de 1810, con superior permiso
  • Arte de escribir con propiedad, compuesto por el Abate Condillac, traducido del francés y arreglado a la lengua castellana
  • A la vacuna y al Anauco
  • El romance a un samán
  • Los sonetos a la victoria de Bailén
  • A un Artista
  • Mis deseos
  • Venezuela consolada y España restaurada
  • Resumen de la Historia de Venezuela
  • Alocución a la Poesía
  • Silva a la Agricultura de la Zona Tórrida
  • Principios de Derecho Internacional
  • Cosmografía o descripción del universo conforme a los últimos descubrimientos
  • Compendio
  • Proyecto de Código Civil
  • Código Civil de. Fundación La Casa de Bello

Напишите отзыв о статье "Бельо, Андрес"

Примечания

  1. Бельо // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. Бельо, Андрес // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  3. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/69826 Бельо, Андрес] — статья из Большого энциклопедического словаря
  4. </ol>

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Бельо, Андрес

Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.