Андриё, Франсуа Гийом Жан Станислав

Франсуа Гийом Жан Станислав Андриё
фр. François Guillaume Jean Stanislas Andrieux
Франсуа Андриё
Род деятельности:	поэт, писатель, драматург

Франсуа́ Гийо́м Жан Станисла́в Андриё́ (фр. François Guillaume Jean Stanislas Andrieux; 1759 — 1833) — французский поэт, драматический писатель, член Французской академии.

Биография

Родился 6 мая 1759 года во Франции в Эльзасе в городе Страсбурге.

Получив образование в Collège du Cardinal-Lemoine при Université de Paris, к началу Великой французской революции работал адвокатом.

28 сентября 1784 года женился на Мэри Джуд (фр. Marie Jude); в этом браке у них родились две девочки.

В 1798 год вступил в Совете пятисот депутатом от департамента Сен-Сен-Дени. После переворота 18 брюмера был трибуном, а в 1800 году секретарём и вскоре после чего назначен президентом трибуната.

Первый консул Французской республики Наполеон Бонапарт, к замыслам которого Андриё относился весьма враждебно, в 1802 году удалил последнего от занимаемых им должностей.

Выйдя в отставку Франсуа Андриё всецело посвятил себя занятиям науками и литературой.

С 1804 года занимал должность профессора в Политехнической школе, а после Реставрации Бурбонов работал профессором в Коллеж де Франс.

В 1816 году избран в члены Французской академии.

В начале XX века Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона так описывал на своих страницах его вклад в литературу:

А. написал довольно много драматических пьес; особенно благосклонно были приняты публикою его «Les étourdis» (1787), «Molière avec ses amis, ou le souper d’Auteuil» (1804), «Le vieux fat» (1810), «La comédienne» (1816) и поставленная в 1830 г. на сцену трагедия «Junus Brutus», равно как поэтический рассказ «Le meunier de Sans-Souci» (1797). Сочинения А. были изданы в последний раз в 1862 г., а лекции по эстетике — под заглавием «La philosophie des belles-lettres» в 4 т. в 1828.

Скончался 9 мая 1833 года в Париже.

Труды автора

Пьесы:

• Anaximandre, ou le Sacrifice aux Grâces, comédie en un acte en vers de dix syllabes, Paris 1782.
• Les Étourdis, ou le Mort supposé, comédie en 3 actes en vers, Paris 1787.
• Louis IX en Égypte, opéra en 3 actes, Paris 1790.
• L’enfance de Jean-Jacques Rousseau, comédie en un acte, mêlée de musique, Paris 1794.
• Helvétius, ou La Vengeance d’un sage, comédie en un acte et en vers, Paris 1802.
• Le Trésor, comédie en 5 actes, en vers, Paris 1804.
• Molière avec ses amis, ou la Soirée d’Auteuil, comédie en 1 acte en vers, Paris 1804.
• La Suite du Menteur, comédie en cinq actes, en vers de Pierre Corneille, avec des changemens et additions considérables et un prologue, Paris 1808.
• Le Vieux Fat, ou les Deux Vieillards, comédie en 5 actes, en vers, Paris 1810.
• Lucius Junius Brutus, tragédie en 5 actes, Paris 1830.
• Quelques scènes impromptu ou la Matinée du jour de l’an. Prologue pour l’ouverture du Théâtre royal de l’Odéon, sous la direction de M. Picard, Paris 1816.
• La Comédienne, comédie en 3 actes, en vers, Paris 1816.
• Le Rêve du mari, ou le Manteau, comédie en 1 acte et en vers, Paris 1826. Пьеса ставилась в России под названием «Плащ, или Муж как и всякий». Переделка с фр. в стихах М. А. Офросимова.

Прочее:

• Querelle de Saint-Roch et de Saint-Thomas, sur l’ouverture du manoir céleste à Mademoiselle Chamero, 1795.
• Contes et opuscules en vers et en prose, suivis de poésies fugitives, 1800.
• Cours de grammaire et de belles-lettres : sommaire des leçon, 1806.
• Poésies de François-Guillaume-Jean-Stanislas Andrieux, 1842.

Литература

• Андрье Франсуа // [books.google.fr/books?id=ZOcOAQAAIAAJ Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами. Том IV] / П. Л. Лавров. — СПб.: Тип. И. И. Глазунова и Комп., 1862. — С. 376.

Отрывок, характеризующий Андриё, Франсуа Гийом Жан Станислав

Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.