Андромеда (мифология)
| Андромеда (Ἀνδρομέδα) | |
|---|---|
 Персей и Андромеда | |
| Мифология: | Древнегреческая мифология |
| Отец: | Кефей |
| Мать: | Кассиопея |
Андроме́да (др.-греч. Ἀνδρομέδα) — в греческой мифологии[1][2] дочь эфиопского царя Кефея и Кассиопеи.[3]
Когда Кассиопея однажды похвалилась, что она превосходит красотой нереид, разгневанные богини обратились к Посейдону с мольбой о мщении, и он послал морское чудовище, которое грозило гибелью подданным Кефея. Оракул Аммона объявил, что гнев божества укротится только тогда, когда Кефей принесёт Андромеду в жертву чудовищу, и жители страны принудили царя решиться на эту жертву. Прикованная к утёсу, Андромеда была предоставлена на произвол чудовища.
В этом положении увидел её Персей и, поражённый её красотой, вызвался убить чудовище, если она согласится выйти за него замуж. Отец с радостью дал на это согласие и Персей благополучно совершил свой опасный подвиг, показав лик Горгоны Медузы чудовищу, тем самым превратив его в камень. По другой версии чудовище было убито мечом Гермеса — тем же самым, которым Персей убил Горгону Медузу.
Некоторые авторы помещают её приключения в Иоппу (то есть Яффу, на побережье Средиземного моря).[4]
По версии Еврипида, ни отец, ни мать не смогли заставить её покинуть отечество и последовать за Персеем.[5] Согласно большинству авторов, она стала царицей Микен и родила Персею нескольких детей.
Содержание
Андромеда в искусстве
Андромеда — действующее лицо пьесы (сатирической драмы) Софокла «Андромеда» (фр. 126—129 Радт), трагедий Еврипида[6], Фриниха Младшего, Ликофрона, Ливия Андроника, Энния и Акция «Андромеда», а также комедии Антифана «Андромеда».
Есть немало изображений подвига Персея на античных вазах, в стенной живописи и барельефах. К образу Андромеды не раз обращались и художники Нового времени от Пьеро ди Козимо, Тициана и Рубенса до Шассерио и Доре.
То же сказание послужило сюжетом для драмы Корнеля «Андромеда» (1650) и оперы Люлли «Персей» (1682).
Ариосто использовал сюжет о Персее и Андромеде в своей поэме «Неистовый Роланд»: один из её эпизодов (Руджеро, освобождающий Анжелику) полностью дублирует эпизод Персея и Андромеды. На сюжет Ариосто, в свою очередь, написана одна из самых знаменитых картин Энгра.
Миф лег в основу фильмов «Битва титанов» (1981) и «Битва титанов» (2010).
Прочее
- Афина дала Андромеде место между звёздами в одноименном созвездии.[7]
- В честь Андромеды назван род растений семейства вересковых с колокольчатыми цветками (Andromeda; русское название — подбел).
Напишите отзыв о статье "Андромеда (мифология)"
Примечания
- ↑ Мифы народов мира. М.: 1991-92. В 2-х тт. Т. 1. С. 82
- ↑ Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М.: 2001. В 3-х тт. Т. 1. С. 106
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 4, 3-5
- ↑ Страбон. География I 2, 35. С. 43; XVI 2, 28. С. 759
- ↑ Гигин. Астрономия II 11
- ↑ Аристофан. Женщины на празднике Фесмофорий 1009—1077: пародия на неё
- ↑ Псевдо-Эратосфен. Катастеризмы 17
Ссылки
- Андромеда, героиня мифа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Андромеда (мифология)
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
