Андросова, Наталья Николаевна

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Андросова и Искандер

Наталья Николаевна Андросова
Имя при рождении:	княжна Наталья Александровна Искандер
Отец:	Искандер, Александр Николаевич (1887—1957)
Мать:	Ольга Иосифовна Роговская (1893—1962)
Супруг:	Досталь, Николай Владимирович (1909—1959).

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Наталья Николаевна Андросова, урождённая княжна Наталья Александровна Искандер (10 [23] февраля 1917, Санкт-Петербург — 25 июля 1999, Москва) — праправнучка императора Николая I. Последняя из законнорожденных потомков императорской семьи Романовых по мужской линии, оставшихся в СССР (и постсоветской России).

Отец — князь Александр Искандер (морганатический сын великого князя Николая Константиновича и Надежды Александровны Дрейер). Мать — Ольга Иосифовна Роговская (1893—1962). На территории СССР осталось лишь двое из потомков Романовых по мужской линии — дети Александра Искандера (Наталья и Кирилл (1915—1992) Андросовы); остальные уехали, убиты большевиками или умерли до Великой Отечественной войны.

После революции Наталья и Кирилл всю жизнь прожили в СССР. В 1924 году они с матерью переехали в Москву, мать повторно вышла замуж (за Николая Николаевича Андросова), который усыновил детей: они стали Николаевичами и Андросовыми.

Закончила 7 классов, работала чертёжницей. С 1930-х гг. записалась в мотоциклетный клуб, участвовала в спортивных выступлениях. Занималась мотогонками, с 1939 года выступала в аттракционе «Гонки по вертикали» в парке им. Горького, в цирке, мастер спорта СССР по мотогонкам; в Великую Отечественную войну была водителем «полуторки».

Андросова была знакома с Юрием Нагибиным, Александром Галичем, Александром Вертинским, Юрием Никулиным. Александр Галич, Александр Межиров, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Юрий Казаков, Юрий Нагибин посвятили ей стихи и прозу.

…Дальше семилетки её не пустили, Наташа пробавлялась то шитьем, то черчением, то спортом, то шоферила. И от всей этой жизни полезла на стену — в буквальном смысле слова, вошла в номер мотоциклиста Смирнова: гонки по вертикальной стене. Кто из старых москвичей не помнит легендарную Наталью Андросову, сотрясавшую деревянный павильон в Парке культуры и отдыха своим бешеным мотоциклом? Бесстрашная красавица стала королевой старого Арбата, где жила в полуподвале, лишь с приходом Булата Окуджавы началось двоецарствие. Межиров и Вознесенский посвящали ей стихи, Юрий Казаков сделал героиней рассказа, закончить который помешала ему смерть. Случалось, Наташа падала, ломала кости, попадала в больницу. Но, подлечившись, снова входила в свой смертельный номер. […] Для Наташи её спортивная страда обернулась костылями. Измолотые хрящи срослись намертво, каждое неосторожное движение оборачивается скрутом боли.

— Ю. Нагибин. Дневник

17 июля 1998 года присутствовала при перезахоронении останков Императора Николая II, его семьи и слуг в Санкт-Петербурге.

Муж — режиссёр Николай Владимирович Досталь (1909—1959). Пасынки: продюсер В. Н. Досталь и режиссёр Н. Н. Досталь.

Умерла 25 июля 1999 года в Москве. Её останки были кремированы и захоронены в колумбарии Ваганьковского кладбища, недалеко от брата и матери.

Ссылки

• Лунькова, Ольга [www.ogoniok.com/archive/1996/4466/35-44-48/ Княжна на мотоцикле] (рус.) // Огонёк : журнал. — М., 27.08.1996. — № 35. — С. 44—48.
• Калмыкова, Татьяна [www.vmdaily.ru/article.php?aid=22148 25 июля на 83-м году ушла из жизни единственная российская наследница династии Романовых] (рус.) // Вечерняя Москва : газета. — М., 05.08.1999. — № 147 (22724).

Отрывок, характеризующий Андросова, Наталья Николаевна

Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.