Андруэ Дюсерсо, Жак I
Поделись знанием:
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
Жак Андруэ Дюсерсо́ (фр. Jacques Ier Androuet du Cerceau; ок. 1515, Париж — 1585, Анси), именуемый Первым для отличия от его младшего сына-архитектора, — французский гравёр и архитектор эпохи возрождения; глава династии прославленных архитекторов. Более известен своими гравюрами и публикациями на тему архитектуры, чем постройками. Его статуя украшает здание Лувра (крыло Сюлли).
Биография и творчество
Местом его рождения называют также Монтаржи[1]. В юношеском возрасте работал в Италии (1531—1533), где познакомился с античной и итальянской ренессансной архитектурой. Вольно использовал элементы этих архитектур в своих проектах праздничных и парадных замков-дворцов, не сохранившихся до нашего времени — Шарлеваль в одноимённой коммуне Нормандии (Charleval; 1570—1574[2]) и Вернёй-ан-Алатт в Пикардии (ок. 1558; снесён в 1734—1774[3]). Замок в Вернёе был куплен в 1600 году Генрихом IV; он служил образцом при возведении Люксембургского дворца[4]
Сыновья и внук
- Батист (1544—1602) — старший сын, любимый архитектор Генриха II; сменил в Париже умершего Пьера Леско. Сын Батиста, Жан (1585—1649) был архитектором Людовика XIII.
- Жак (Второй) (1550—1614) — секретарь герцога Анжу (1576), архитектор и надсмотрщик королевских зданий (с 1602).
Издания
Циклы офортов:
- Собрание 25 гравюр триумфальных арок (лат. Quinque et viginti exempla arcuum...; [architectura.cesr.univ-tours.fr/Traite/Notice/INHA-4R1475.asp Орлеан, 1549]);
- «Duodecim fragmenta sculpurae veteris» с рисунками Леонарда Тири[5] (там же, 1550);
- «Aliquot templorum antiquo more constructorum exemplaria» (там же, 1550);
- «Liber deopicturae genere quod Grottesche vocant itali. Continet enim venustissimas opticis, quam perspectivam nominant, viginti figuras, quam fieri potuitaccuratissime excusas atque expressas» (там же, 1550);
- «Книга архитектуры» (Livre d’architecture), [architectura.cesr.univ-tours.fr/Traite/Images/Masson0647Index.asp том 1] (Париж, 1559); [architectura.cesr.univ-tours.fr/Traite/Images/LES1598Index.asp т. 2, 62 гравюры] (П., 1561); [architectura.cesr.univ-tours.fr/Traite/Images/LES1592Index.asp том 3, 38 гравюр] (П., 1582);
- «Уроки перспективы» (Leçons de perspective positive, П., [architectura.cesr.univ-tours.fr/Traite/Images/LES1171Index.asp 1576, 60 гравюр]);
- «Прекраснейшие здания Франции» (Des plus excellents bastiments de France…), [architectura.cesr.univ-tours.fr/Traite/Images/LES1594Index.asp том 1, 67 гравюр] (1576), [architectura.cesr.univ-tours.fr/Traite/Images/LES1595Index.asp т. 2, 68 гравюр] (1579) — детально воспроизведённое описание 31 здания во Франции XVI века;
- Livre des Edifices antiques Romains (63 гравюры, предположительно Женева);
- «Античные арки и монументы» (1560);
- Petit traitte des cinq ordres de colomnes ([architectura.cesr.univ-tours.fr/Traite/Images/LES1596Index.asp П., 1583]).
Напишите отзыв о статье "Андруэ Дюсерсо, Жак I"
Примечания
- ↑ Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами
- ↑ [www.culture.gouv.fr/public/mistral/merimee_fr?ACTION=CHERCHER&FIELD_98=REF&VALUE_98=IA00017328 «Travaux entrepris vers 1570 pour Charles IX et interrompus à sa mort en 1574.»]
- ↑ [www.verneuil-en-halatte.fr/les-vestiges-du-chateau-royal-henri-iv/ «Château Royal Henri IV … a été conçu vers 1558 par Jacques Ier Androuet du Cerceau pour Philippe IV de Boulainvilliers, chez qui le graveur et architecte huguenot avait trouvé refuge.»]
- ↑ [www.verneuil-en-halatte.fr/les-vestiges-du-chateau-royal-henri-iv/ «…et le palais du Luxembourg sont inspirés du château de Verneuil»]
- ↑ Léonard Thiry; 1490—1550
Источники
- Дюсерсо // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>.
- Андруэ Дюсерсо // [books.google.fr/books?id=ZOcOAQAAIAAJ Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами. Том IV] / П. Л. Лавров. — СПб.: Тип. И. И. Глазунова и Комп., 1862. — С. 375.
Отрывок, характеризующий Андруэ Дюсерсо, Жак I
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
