Андуайе, Анри
| Анри Андуайе | |
| Marie Henri Andoyer | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: |
астрономия, математика |
| Место работы: | |
| Учёное звание: |
Профессор |
| Альма-матер: | |
Анри Андуайе (фр. Marie Henri Andoyer, 1862 − 1929) — французский астроном и математик.
Биография
Родился в Париже, в 1884 окончил Высшую нормальную школу. Работал в Тулузском, с 1892 — в Парижском университетах (с 1903 — профессор).
Основные труды в области небесной механики. В работе «Общие формулы небесной механики» (1890) показал, как, используя одни лишь тригонометрические функции, можно решать общие уравнения движения с любой степенью точности. Изучал специальные случаи задачи трех тел; показал, в частности, как с помощью либрационных точек Лагранжа можно получить решение, в котором параметры периодических членов не зависят от времени. Изучал движение астероидов и возмущения их орбит Юпитером. Исследовал задачу движения n тел, находящихся вблизи точек равновесия, полученные результаты применил к проблеме общей устойчивости Солнечной системы. Разработал специальные методы для расчета эфемерид; особенно удобен предложенный им метод расчета движения Луны. Составил с точностью до 15 знаков таблицы тригонометрических функций (т. 1-3, 1915—1918). Руководил изданием французского астрономического ежегодника «Connaissance des temps». В течение 37 лет преподавал астрономию в Парижском университете; его лекции в послужили основой для четырех учебников по астрономии и четырех — по математике.
Член Парижской АН (1919), член Бюро долгот в Париже (1910).
Напишите отзыв о статье "Андуайе, Анри"
Литература
- Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
Отрывок, характеризующий Андуайе, Анри
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
