Андуар, Нюма

Нюма Андуар
Общая информация
Родился	19 марта 1908(1908-03-19) Курсегуль, Франция
Умер	2 января 1994(1994-01-02) (85 лет)
Гражданство	Франция
Рост	172 см
Позиция	защитник
Карьера
Клубная карьера*
	Ницца	? (?)
	Антиб	? (?)
1933—1936	Ред Стар	? (?)
	Нанси	? (?)
	Канн	? (?)
	Нанси	? (?)
	Тулуза	? (?)
1945—1946	Антиб	? (?)
Тренерская карьера
1945—1946	Антиб
1951—1952	Ницца
1962—1964	Ницца
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Нюма́ Андуа́р (фр. Numa Andoire; 19 марта 1908, Курсегуль, Франция — 2 января 1994) — французский футболист и тренер. Выступал на позиции защитника.

Карьера

Клубная

Нюма Андуар в разное время играл во французских клубах «Ницца», «Антиб», «Нанси», «Канн» и «Тулуза». Принимал участие в первом чемпионате Франции. Окончил карьеру игрока в 1946 году в «Антибе».

В сборной

Привлекался в состав сборной Франции для участия в ЧМ—1930, но ни одного матча на турнире не сыграл.

Тренерская

Нюма Андуар начал тренерскую карьеру в «Антибе», за который выступал в 1945—1946 годах в качестве играющего тренера. В дальнейшем Андуар дважды возглавлял «Ниццу», с которой выигрывал чемпионат и кубок Франции.

Достижения

Тренерские

• чемпион Франции (2): 1950/51, 1951/52
• Обладатель кубка Франции (1): 1951/52

Ссылки

• [www.footballdatabase.eu/football.joueurs.numa.andoire.42201.en.html Профиль на Footballdatabase.eu]
• [www.allezredstar.com/fr_a2z.php Список игроков ФК «Ред Стар» с датами выступлений]
• [membres.multimania.fr/redstar93/Andoire.htm Карточка на Membres.multimania.fr]

Отрывок, характеризующий Андуар, Нюма

– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.