Анелли, Анджело

Анджело Анелли (итал. Angelo Anelli; 1 ноября 1761, Дезенцано-дель-Гарда — 9 апреля 1820, Павия) — итальянский либреттист.

Изучал литературу и право в Падуанском университете. Занимал небольшие политические должности в Цизальпинской республике, в 1808—1817 годах был профессором риторики в Миланском университете, затем по политическим причинам был вынужден перебраться в Павию.

Известен преимущественно своим сотрудничеством с миланским оперным театром Ла Скала в 1792—1817 годах в качестве либреттиста (впрочем, он дебютировал ещё в 1784 году, сочинив либретто для оперы Доменико Чимарозы «Два подложных графа», итал. I due supposti conti). Перу Анелли принадлежит около 40 либретто, преимущественно для комических опер, музыку к которым писали такие композиторы, как Фердинандо Паэр, Бонифацио Азиоли, Николо Дзингарелли, Джованни Пачини, Карло Кочча; Симон Майр помимо двух опер написал на тексты Анелли и две кантаты (все в 1807 году). Наибольшей известности достигли две работы Анелли: «Итальянка в Алжире» (1808), написанная для Луиджи Моска, но пятью годами позже использованная также Джоакино Россини, и «Сэр Маркантонио» (1810), в переработанном виде использованное позднее для либретто оперы Гаэтано Доницетти «Дон Паскуале».

Анелли принадлежат также несколько сочинений в стихах и в прозе, в том числе поэма в терцинах «Торжество милосердия» (итал. Il trionfo della clemenza) на вступление императора Франца Австрийского в Милан (1816).

Отрывок, характеризующий Анелли, Анджело

«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».