Анзиани, Филипп

Филипп Анзиани
Общая информация
Родился	21 сентября 1961(1961-09-21) (62 года) Бон, Французский Алжир
Гражданство	Франция
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1977—1978	Меукс	? (?)
1978—1984	Сошо	148 (40)
1984—1986	Монако	64 (17)
1986—1988	Нант	71 (19)
1988—1989	Матра Расинг	33 (9)
1989—1993	Тулон	133 (10)
1993—1994	Мартиг	32 (3)
1994—1996	Газелек	48 (5)
Национальная сборная**
	Франция (до 21)	14 (?)
1981—1987	Франция	5 (1)
Тренерская карьера
1997—1998	→  Сошо
1998—1999	Сошо
2000—2002	Сошо	юниоры
2006—2009	→  Бастия
2009	Бастия
2010—2011	→  Нант
2011	Нант
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Филипп Анзиани (фр. Philippe Anziani); род. 21 сентября, 1961, Бон) — французский футболист, нападающий, игрок национальной сборной. По завершении карьеры — тренер.

Карьера

Филипп Анзиани начал карьеру в клубе «Меукс». Там он провёл 1 сезон, после чего перешёл в «Сошо», в составе которого дебютировал 14 февраля 1979 года в матче со «Страсбуром» (2:1). Там Анзиани выступал 5 сезонов, проведя 148 матчей. Наибольшим успехом в тот период стало завоевание второго места в чемпионате Франции В 1980 году и выход в полуфинал Кубка УЕФА годом позже. В 1984 году Анзиани перешёл в «Монако», где за 2 сезона провёл 64 игры. Затем выступал за «Нант» и парижский «Расинг». Завершил карьеру Анзиани в 1996 году в клубе «Аяччо»

В составе сборной Франции Анзиани дебютировал 15 мая 1981 года в игре со сборной Бразилии, в которой французы проиграли 1:3. Всего в составе национальной команды он провёл 5 матчей и забил 1 мяч.

С 1997 года Анзиани начал тренерскую карьеру, став помощником Фарука Хаджибегича в «Сошо». Через год он самостоятельно возглавил клуб. В сезоне 2000/01 Анзиани тренировал команду «Сошо» до 15, а в сезоне 2001/02 до 16 лет. С 2006 по 2009 год Анзиани работал в центре подготовки юных футболистов. С лета по 26 ноября 2009 году Анзиани работал тренером «Бастии».

Достижения

• Серебряный призёр чемпионата Франции: 1980
• Обладатель Кубка Франции: 1985

Отрывок, характеризующий Анзиани, Филипп

Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.