Аникеев, Евгений Иванович

Евгений Иванович Аникеев
Род деятельности:	Баснописец, журналист
Дата рождения:	12 июля 1924(1924-07-12)
Место рождения:	Смоленск
Подданство:	СССР СССР, Россия Россия
Дата смерти:	11 января 2001(2001-01-11) (76 лет)
Место смерти:	Смоленск
Награды и премии:

Евгений Иванович Аникеев (1924—2001) — поэт-баснописец, журналист, Заслуженный работник культуры РСФСР.

Биография

Евгений Аникеев родился 12 июля 1924 года в Смоленске. Окончил восемь классов школы. Участвовал в боях Великой Отечественной войны, окончил 1-е Туркестанское пулемётное училище. На фронтах Великой Отечественной войны с 1944 года. Командовал взводом в составе 46-го гвардейского ордена Красной Звезды батальона связи 4-го гвардейского Сталинградского Краснознаменного орденов Суворова и Кутузова механизированного корпуса. Участвовал в освобождении Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии, Чехословакии.

В 1947 году вернулся в Смоленск. В 1948 году Аникеев окончил вечернюю среднюю школу, в 1962 году — Смоленский государственный педагогический институт, после чего работал учителем русского языка и литературы в школе.

С 1953 года Аникеев работал журналистом газеты «Смена», бывшей в те годы печатным органом Смоленского обкома ВЛКСМ. Позднее он работал в Смоленском книжном издательстве и Смоленском отделении издательства «Московский рабочий». Являлся автором более чем 350 басен на тему жизни трудовых коллективов и тружеников Смоленщины, одним из первых стал применять трёхсложные стихи и двубасни. В 1977 году Аникеев стал членом Союза писателей СССР, а в 1984 году — Заслуженным работником культуры РСФСР.

Скончался 11 января 2001 года, похоронен на Братском кладбище Смоленска.

Был также награждён орденами Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды, рядом медалей.

Отрывок, характеризующий Аникеев, Евгений Иванович

Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.