Аниморфы

Это статья о книге. Об одноимённом сериале см. Аниморфы (сериал)

Анимо́рфы — серия книг, написанных Кэтрин Эпплгейт в 1996—2001 годах. В них рассказывается, как пятеро земных ребят и инопланетянин Акс, обладая способностью превращаться в животных, противостоят расе инопланетян-паразитов — йерков. В серии 54 книги, также существует одноимённый телесериал и компьютерная игра.

Аниморфы
Animorphs
Автор:	К.Эпплгейт
Жанры:	Научная фантастика
Страна:	США США
Язык оригинала:	Английский

Книги

Название каждой книги составляет только одно слово. Рассказ ведётся от лица какого-либо одного героя всю книгу, но в последней книге у каждого героя есть главы.

Вышедшие в России

1. Вторжение
2. Пришелец
3. Столкновение
4. Послание
5. Хищник
6. Пленник
7. Незнакомец
8. Чужой
9. Секрет
10. Андроид
11. Забвение
12. Аллергия
13. Выбор
14. Разведка
15. Тайна

Переведённые, но не опубликованные в России

19. Уход

Непереведённые

20. The Discovery

21. The Threat

22. The Solution

23. The Hork-Bajir Chronicles

24: The Suspicion

25: The Extreme

26: The Attack

27: The Exposed

28: The Experiment

29: The Sickness

30: The Reunion

31: The Conspiracy

32: The Separation

33: The Illusion

34: The Prophecy

35: The Proposal

36: The Mutation

37: The Weakness

38: The Arrival

39: The Hidden

40: The Other

41: The Familiar

42: The Journey

43: The Test

44: The Unexpected

45: The Revelation

46: The Deception

47: The Resistance

48: The Return

49: The Diversion

50: The Ultimate

51: The Absolute

52: The Sacrifice

53: The Answer

54: The Beginning

Герои

Джейк Беренсон

Лидер Аниморфов. Лучший друг Марко. Любит Кэсси. У него есть брат Том, который в большинстве книг является контроллером.

Морфы

• Медведь Гризли
• Волк
• Скунс
• Муравьед
• Золотистый ретривер
• Зелёная ящерица
• Термит
• Рогатая сова
• Сибирский тигр
• Сапсан
• Блоха
• Волк
• Форель
• Дельфин
• Чайка
• Устрица
• Муравей
• Таракан
• Комнатная муха

Рейчел Беренсон

Двоюродная сестра Джейка, самая спортивная из ребят. Подруга Тобиаса.

Марко

Лучший друг Джейка. Придумал название «Аниморфы». Его мать считалась погибшей, пока не выяснилось, что она контроллер.

Кэсси

Больше всех проводит времени с животными, так как её родители — ветеринары. От её животных они берут большую часть ДНК.

Тобиас Фангор

В конце первой книги из-за проклятия аниморфинга (если покинуть на два часа свой реальный облик, то останешься в животном навсегда) становится канюком. Любит Рейчел и является сыном инопланетянина Эльфангора, который перед смертью передаёт в начале серии свои способности ребятам. Правда, сам Тобиас узнаёт об этом где-то в середине серии. Лучший друг Акса.

Акс (Аксимили-Эсгаррут-Истхилл)

Инопланетянин-андалит, младший брат Эльфангора. Присоединяется к аниморфам в 4 книге. Открывает новую возможность — превращаться не только в животных, но и в инопланетян и в некоторых людей.

Виссер Третий

Один из главных йерков, захвативший тело андалита. Представляет наибольшую опасность, поскольку с захватом андалитского тела заполучил также и способность к превращениям, за счёт чего стал ещё более грозен и почти неуязвим. Стоит заметить, он не единственный Виссер. Вообще йерки имеют не имена, а скорее наименования — есть классовые подразновидности вроде Виссеров, Инисов и прочее… А далее в имени присутствуют цифры — номера, обозначающие место в иерархии.

Хотя в русском переводе этот персонаж обозначен как Виссер Третий, фактически, его имя должно звучать как Виссер-Три так как в оригинале он обозначен как англ. Visser Three, а не англ. Visser the Third.

Расы пришельцев

Андалиты

Мирные инопланетяне, которых атакуют йерки. Похожи на голубых оленей без ртов. Изобрели аниморфинг. Ведут борьбу с йерками, которым из-за жалости дали технологии для космического полёта.

Йерки

Паразиты инопланетного происхождения — слизни, наделённые разумом, вселяющиеся в тела разумных существ посредством проникновения в них через уши. Через примерно каждые три дня йеркам надо бывать в бассейне с некой жидкостью, под лучами, имитирующими лучи солнца их родной планеты, а захваченных людей (так называемых «контроллеров») оставляют в клетках на время питания, чтобы не дать им сбежать и распространить информацию о захвате планеты… В противном случае сбежавшим грозит смерть… От рук порабощённых йерками созданий.

Йерки — наказание и проклятие многих космических миров. В просторах космоса ведётся жестокая борьба против них, ибо они некогда из-за одной простой ошибки заполучили тела, а с ними и дееспособность, и, продолжили своё существование выйдя из родных болот и приобретя несколько другой ареал, и стали страшными паразитами, склонными вести войны за свои новые оболочки…

Хорк-баширцы

Грозные с виду существа с далёкой планеты. Похожи на двуногих рептилий, ростом около трёх метров. Имеют на передних и задних ногах острые роговые выросты, похожие на кривые кинжалы. К войне мало предрасположены, но, в силу своих хороших физических данных были некогда порабощены йерками для служения им. Они хорошие бойцы. Хотя на своей родной планете они практически не воюют.

Тэксонцы

Инопланетяне, также уродливые, настолько широкие, что их невозможно обхватить человеку. Помогают йеркам добровольно. Похожи на гигантских многоножек.

Пемалиты

Инопланетяне, от которых произошли собаки. Они были созданы Эллимистом и уничтожены за несколько тысяч лет до начала событий книг, но позже появились андроиды-пемалиты, также известные как Чи,которые поселились на Земле

Игрушки

С 1999 года в Америке продаются трансформирующиеся игрушки-Аниморфы. Такая же игрушка есть с Виссером

Отрывок, характеризующий Аниморфы

«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.