Анисимов, Василий Анисимович

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Анисимов и Афанасьев

Василий Анисимов
Имя при рождении:	Василий Онисимович Афанасьев
Псевдонимы:	Василий Анисимович Анисимов
Дата рождения:	1878(1878)
Место рождения:	деревня Апанасово-Темяши, Тетюшский уезд, Казанская губерния, Российская империя
Дата смерти:	25 апреля 1938(1938-04-25)
Место смерти:	ГУЛаг, СССР
Гражданство:	Российская империя Российская империя, СССР
Образование:	высшее, Казанский учительский институт, 1905 год выпуска
Вероисповедание:	православный
Партия:	РСДРП
Основные идеи:	марксизм, меньшевизм

Васѝлий Онѝсимович Афанàсьев (псевдоним Василий Анисимович Анисимов) (1878, Апанасово-Темяши, Тетюшский уезд, Казанская губерния — 25 апреля 1938, Коммунарка, Московская область, СССР) — революционер и пропагандист марксизма, деятель российского и международного социалистического движения. Член РСДРП, меньшевик. C 1925 заместитель начальника экономического управления ВСНХ РСФСР, управляющий Трестом «Экспортлес».

Родной младший брат Советского педагога П. О. Афанасьева, дед писателя Владимира Амлинского и двоюродный дед композитора и ученого-физика Владимира Анисимова.

Биография

Молодость и революционная деятельность

Василий Анисимович Анисимов (псевдоним, настоящее имя при рождении Василий Онисимович Афанасьев) родился младшим ребёнком в семье протоиерея Отца Онисима (в миру Онисим Афанасьев) в 1878 году в селении Апанасово-Темяши (чуваш. Элекçей Тимеш) Тетюшского уезда Казанской губернии (ныне Казанская область), в которую ещё в начале 1870-х на службу настоятелем местной церкви был направлен его отец, выпускник Санкт-Петербургской духовной семинарии в Александро-Невской Лавре.

После окончания Симбирской чувашской школы в 1894 году несмотря на настояния отца продолжить образование в Симбирской духовной семинарии, старшие дети (Николай и Пётр) которого учились в этой духовной семинарии, В. А. Анисимов поступил в Казанскую учительскую семинарию и в 1898 году успешно выдержал экзамен на звание учителя, после чего в 1905 окончил Казанский учительский институт.

В годы учёбы в Казанском учительском институте, примерно с середины 1902, он принимает программу и примыкает к социал-демократическому движению широко развернувшемуся в Саратовской и Казанской губерниях. Являясь учителем Кузнецкого горного училища он выдвигается выборщиком по Кузнецкому уезду и 06 февраля 1907 становится членом II-ой Государственной Думы от Саратовской губернии.

В. А. Анисимов всегда тяготел именно к демократическому началу Социал-демократического движения и в результате являясь членом комитета в Социал-демократической фракции примкнул к меньшевикам. Активно работал членом продовольственной комиссии и комиссии по народному образованию. В 1907-м его избрали Делегатом 5-го съезда РСДРП, который был проведен в период с 30 апреля по 19 мая 1907 в Лондоне.

Наряду с парламентской деятельностью В. А. Анисимов вел нелегальную агитационную работу. В апреле 1907 при Саратовском губернском жандармском управлении велось дознание о распространении в Кузнецком уезде нелегального письма В. А. Анисимова (дело было прекращено 11 июня 1909 решением Саратовского губернского совещания за недостаточностью улик ).

После роспуска II-й Государственной Думы решением Особого присутствия Правительствующего Сената от 01 декабря 1907 В. А. Анисимов стал одним из 16-ти депутатов от Социал-демократов, выдачи которых требовало правительство накануне роспуска Думы, и был приговорен по делу Социал-демократической фракции II-й Государственной Думы к 5-и годам каторжных работ с последующей пожизненной ссылкой .

Отбывал срок в Санкт-Петербургской пересыльной тюрьме, затем в Александровской центральной каторжной тюрьме в Иркутской губернии. Не прерывал связей с РСДРП, периодически через Н. К. Крупскую посылал письма В. И. Ленину, находившемуся в ту пору в эмиграции.

По болезни был досрочно выпущен из Александровской центральной каторжной тюрьмы и с 1912 года его переводят на поселение в село Усолье, под Иркутском. Там он женится на мало примечательной девушке по имени Цыня, но которая активно поддерживает идеи Социал-демократии. У них рождается дочь Марина, которая впоследствии выйдя замуж за биолога И. Е. Амлинского становится матерью будущего Советского Московского писателя В. И. Амлинского.

Далее В. А. Анисимов принимает участие в сибирской легальной Социал-демократической прессе. В 1916 в Чите его избирают секретарем Забайкальского товарищества кооперативов, находившегося под влиянием Социал-демократических идей.

Общественная деятельность

После Февральской революции 1917 в марте 1917 он возвращается из Сибири в Петроград и примыкает к тогдашнему оборонческому большинству Советов. Участвует в работе I-го Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, становится членом бюро Петроградского исполкома и первого ВЦИК’а, а также одним из товарищей (по-современному заместителем) председателя Петроградского совета с мая 1917 вплоть до отставки меньшевистско-эсеровского президиума в начале сентября того года.

Также В. А. Анисимов активно работает и во Временном совете Российской республики (Предпарламенте). Там он примыкает к "левым" во главе с Л. Б. Каменевым, которые искали возможности мирного развития революции. Однако, как известно, в результате победило крыло "правых" во главе с Л. Д. Троцким и В. И. Лениным.

После этого В. А. Анисимов возвращается в Сибирь. Весь период гражданской войны он проводит в Сибири. В 1918—1919 принимает участие в иркутской газете "Дело", боровшейся с пролетарской диктатурой. В 1921 В. А. Анисимов становится членом Учредительного собрания Дальневосточной республики, одним из немногих представителей Социал-демократических меньшевиков в коалиционном коммунистически-социалистическом правительстве последней.

C 1918 по 1924 он работал в Сибири сотрудником газеты «Наше дело», затем министром промышленности буферной Дальневосточной республики. В 1923-1924 В. А. Анисимов был выдвинут на пост председателя правления государственного треста «Дальлес» во Владивостоке.

В 1925 он выходит из состава РСДРП, становится беспартийным и переезжает в Москву. Там он живёт со своей семьей в доме политкаторжан, ему выделяют дачу в размере 50 соток в подмосковном посёлке Тарасовка, случайно она оказалась поблизости с такой же дачей его родного брата П. О. Афанасьева, о прямом родстве которых мало кто знал в ту пору.

В Москве он становится заместителем начальника экономического управления ВСНХ (Высший совет народного хозяйства) РСФСР и одновременно управляющим трестом «Экспортлес».

В разгул Сталинских репрессий в 1937 году, как было обычно в те времена, по доносу ночью прямо дома В. А. Анисимов был арестован и отправлен в Сталинские лагеря. 25 апреля 1938 решением пресловутой тройки он был признан "врагом народа" и приговорен к казни через расстрел. Приговор был приведен в исполнение немедленно в посёлке Коммунарка Московской области.

Похоронен В. А. Анисимов в неизвестной по настоящее время могиле вместе с другими расстрелянными.

В 1956 году его дочь Марина вернулась в Москву из сибирской ссылки, в которой она была с престарелой матерью как родственница «врага народа», и добилась реабилитации отца. Его жена Циня об этом так и не узнала, так как скончалась в этой самой сибирской ссылке.

ССЫЛКИ

• [enc.cap.ru/?t=search&ftext=Василий%20Анисимов Электронная Чувашская энциклопедия]
• Гос. Дума. Стенографические отчёты. 2-й созыв, I, II. П., 1907 (Указатель отдельно)
• Лондонский съезд РСДРП (протоколы), стр. 10, 82, 148, 186, 451, 452
• Н. Суханов. "Записки о революции, II" Берлин, 1922 стр. 335
• Петроградский Совет (Указатель)
• П. Парфенов, "Борьба за Дальний Восток 1920—22". Л., 1928, стр. 257, 258, 308
• С. Орджоникидзе, "О Ленине" (I), 101 (Ильич в июльские дни)
• Н. Чужак, "Сибирская ссылка", I. М., 1927, стр. 65, 71
• А. Анский, "Профсоюзное движение в Петрограде в 1917 г.". Л., 1928, стр. 50 (Петроградский совет профсоюзов в 1917 г.).
• "Право", 1907, № 23, 1718 (Хроника), № 49, стр. 3177—3186 (Правительственное сообщение)
• Ш. Левин, "Красный Архив", II, 1923, стр. 220
• "Каторжане и Ссыльные", 1924, IV (11), стр. 315 (Список членов общества политкаторжан и ссыльных-поселенцев)
• В. Вельман, "Пролетарская Революция", 1925, III (38), стр. 1,73, 180 (Февральская революция в Сибири)
• В. Меллер, "Красный Архив", 1926, V (18), стр. 219 (ВЦИК в июльские дни 1917 г.).
• А. Шляпников, "Пролетарская Революция", 1926, IV (51), стр. 69, 72, 79 (Июльские дни).
• Анисимов Василий Анисимович // Деятели революционного движения в России : в 5 т. / под ред. Ф. Я. Кона и др. — М. : Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльнопоселенцев, 1927—1934.</span>
• ДРДР (Деятели революционного движения в России) Биобиблиографический словарь. Том 5. В. 1

Отрывок, характеризующий Анисимов, Василий Анисимович

Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.