Анисимов, Константин Андреевич

Константин Андреевич Анисимов
Дата рождения	19 апреля 1850(1850-04-19)
Дата смерти	8 мая 1917(1917-05-08) (67 лет)
Принадлежность	Российская империя
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Русско-турецкая война 1877—1878, Поход в Китай 1900—1901, Русско-японская война 1904—1905
Награды и премии

Анисимов Константин Андреевич (19 апреля 1850 — 8 мая 1917) — русский военачальник, генерал-лейтенант. Участник русско-турецкой войны 1877—1878 гг., военных действий в Китае 1900—1901 гг., русско-японской войны 1904—1905 гг.

Биография

Получил образование в Тифлисском пехотном юнкерском училище (1874). Прапорщик 156-го пехотного Елизаветпольского полка. капитан (1887), подполковник (1893), полковник (1898), генерал-майор (1900), генерал-лейтенант (с 1906).

Участник Русско-турецкой войны 1877—1878: герой Деве-Бойну (1877). В турецкую войну 1877—78 гг. подпоручик А. явился одним из видных героев-Елизаветпольцев: в сражении при Деве-Бойну он с 15-ю нижними чинами овладел двумя орудиями. За этот подвиг он получил орден святого Георгия 4 степени. За другие отличия в ту же войну получил ещё 3 боевые награды: орден святой Анны 4-й и 3-й степеней и святого Станислава 2-й степени с мечами.

После 12-летнего командования ротой А. в 1892 г. был произведен в подполковники, с назначением командиром 1-го батальона 12-го стрелкового полка, а в 1893 г. — в полковники, получив в командование тот же полк.

С 1898 года командир 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка.

Участник китайской кампании 1900—1901. В 1900 г., когда во время боксёрского восстания было признано неотложным направить в Китай особые отряды, Анисимов был сделан начальником 1-го эшелона (2 бат., 4 оруд., взвод сапер, взвод казаков, всего до 2.000 чел.) нашего экспедиционного отряда в Печилийскую провинцию. Высадившись 1 июня в Тонгку, Анисимов немедленно со своим отрядом, к которому присоединили десант с 5-ти наших кораблей, выступил к Тяньцзиню, находившемуся в тяжёлом положении: боксёры уже жгли здания в китайской части города и угрожали европ. сеттльменту. Своевременное прибытие Анисимова избавило европейцев от резни; нападения мятежников были дважды отбиты с большим успехом. 2 июня отряд Анисимова был отрезан от сообщения с морем и лишен возможности получить какую-либо помощь. Невозможность оставить на произвол судьбы до 2.000 европейцев и свыше 400 женщин и детей побудила Анисимова принять твёрдое решение обороняться до подхода выручки. Несмотря на неблагоприятные условия обороны (посёлок занимал несколько верст и стеснен китайским городом, переполненным мятежниками), Анисимов сумел продержаться в Тяньцзине с 4 до 10 июня, находясь под непрерывным огнём китайских крепости, и полевых орудий и пехоты. В трудные минуты Анисимов лично являлся в опаснейшие места и подавал образец хладнокровной распорядительности и неустрашимости. Все усилия превосходных сил китайцев раздавить наш маленький отряд были безрезультатны. Не ограничиваясь пассивной обороной, Анисимов не один раз делал вылазки, причём 10 июня 12-му Восточно-Сибирскому стрелковому полку удалось захватить 6-дюймовое орудие, более всего вредившее отряду, и несколько полевых. 11 июня на выручку отряда Анисимова пришёл из Таку отряд генерала Стесселя. Своей упорной обороной Тяньцзиня Анисимов оказал неоценимую услугу всем экспедиционным отрядам, получившим возможность направить свои усилия на спасение бывшего в критическом положении отряда Сеймура и на освобождение миссий в Пекине. За свой подвиг Анисимов был награждён золотым оружием и произведён в генерал-майоры, с назначением начальником 2-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады (с 1904 — дивизии) и с зачислением в списки полка.

С конца 1908 в отставке. Погиб от рук революционеров в 1917 году.

Семья

Сын Яков Константинович Анисимов служил в жандармерии, после убийства отца сменил фамилию на Богачев и переехал в Москву. Его внук известный впоследствии адвокат в СССР Петр Яковлевич Богачов (Анисимов).

Награды

• Орден Святой Анны 3-й степени (1877).
• Орден Святой Анны 4-й степени (1878).
• Орден Святого Георгия 4-й ст. (1878).
• Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (1879).
• Орден Святой Анны 2-й степени (1892).
• Орден Святого Владимира 4-й степени (1896).
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (1900).
• Золотое оружие «За храбрость» (1900).
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1903).
• Орден Святой Анны 1-й степени (1906).

Литература

• [vivaldi.nlr.ru/bx000010516/view#page=300 Анисимов Константин Андреевич] // Список генералам по старшинству. Часть I, II и III. Составлен по 1-е июля 1908 года. — СПб.: Военная типография, 1908. — С. 269.
• [shpl.dlibrary.org/ru/nodes/2407-anisimov-konstantin-andreevich#page/1/mode/inspect/zoom/4 Анисимов Константин Андреевич].

Ссылки

• [statehistory.ru/books/Dmitriy--YAnchevetskiy_1900--Russkie-shturmuyut-Pekin/16 Генерал К.Анисимов на портале История государства]

Отрывок, характеризующий Анисимов, Константин Андреевич

– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.