Анисимов, Николай Павлович

	Анисимов Николай Павлович
Дата рождения	28 августа 1896
Место рождения	Москва, ; Российская империя
Дата смерти	5 февраля 1981 (84 года)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя ; СССР
Годы службы	1916-1958
Звание	<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение генерал-майор
Сражения/войны	Первая мировая война, ; Гражданская война в России, ; Советско-финская война (1939—1940), ; Великая Отечественная война
В отставке	С 17 октября 1958 года

В Википедии есть статьи о других людях с похожими именами, см.: Анисимов и Анисимов, Николай.

Николай Павлович Анисимов (1896—1981) — советский военачальник, генерал-майор (14 октября 1942).

Биография

Родился 28 августа 1896 года в Москве.

В 1912 году окончил 4-классное коммерческое училище в Москве и работал конторщиком, а с декабря 1914 года — помощником бухгалтера.

В Русской императорской армии служил с января 1916 по февраль 1918 года. Был участником Первой мировой войны — в январе 1916 года был призван на военную службу и направлен в 82-й пехотный запасной батальон. 15 апреля 1916 года батальон был переформирован в 82-й пехотный запасной полк в составе 41-й пехотной запасной бригады. Через месяц, окончив курс учебной команды, Николай Анисимов был произведен в ефрейторы. В конце января 1917 года произведен в младшие унтер-офицеры, а в феврале откомандирован в распоряжение заведующего киевскими школами подготовки прапорщиков пехоты, где был зачислен юнкером в 4-ю Киевскую школу прапорщиков. Окончив в конце июня 1917 года школу, был произведен в прапорщики и служил младшим офицером в 251-м пехотном запасном полку в Москве, откуда после Октябрьской революции был демобилизован. С февраля 1918 года работал помощником бухгалтера на складе Высшего совета народного хозяйства в Москве.

Гражданская война

Участник Гражданской войны в России. 5 февраля 1919 года был мобилизован в РККА и назначен командиром взвода в отряд особого назначения 9-й армии Южного фронта. В июне этого же года после перенесенного тифа убыл в отпуск. После выздоровления в сентябре 1919 года был назначен командиром взвода курсов комсостава РККА при 16-й армии Западного фронта. С июня 1920 года Анисимов командовал ротой в Западной пехотной школе комсостава Западного фронта. В марте 1921 года в составе сводного батальона курсантов принимал участие в подавлении Кронштадтского мятежа.

Межвоенное время

После Гражданской войны Николай Анисимов продолжал командовать курсантской ротой в Западной пехотной школе. С сентября 1923 по август 1924 года находился на учебе в Московской высшей военно-педагогической школе, откуда вернулся в Западную пехотную школу и был назначен командиром батальона. С октября 1926 года проходил службу в качестве помощника командира полка по строевой части в 86-м стрелковом полку 29-й стрелковой дивизии, а с октября 1927 года — в 109-м стрелковом полку 37-й стрелковой дивизии. С декабря 1928 по август 1929 года учился на курсах «Выстрел», по завершении которых был направлен в Белорусский военный округ помощником командира по строевой части 11-го стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии. С октября 1929 года служил в той же должности в 23-м стрелковом полку 8-й стрелковой дивизии. С февраля 1930 года Анисимов исполнял должность помощника начальника отдела боевой подготовки штаба Белорусского военного округа, а в декабре 1931 года был назначен командиром и комиссаром 6-го стрелкового полка 2-й Белорусской стрелковой дивизии. С апреля 1936 года — помощник командира 4-й стрелковой дивизии. В январе 1937 года был переведен начальником 2-го отдела штаба Белорусского военного округа. Принимал участие в Советско-финляндской войне 1939-1940 годов, находясь в 15-й армии Северо-Западного фронта, где занимал должность начальника оперативного отдела штаба армии. По окончании боевых действий продолжал службу в должности начальника оперативного отдела штаба этой же армии, а в декабре 1940 года был переведен начальником отдела боевой подготовки штаба Западного военного округа.

Великая Отечественная война

Участник Великой Отечественной войны с самого её начала. 28 июня 1941 года в звании полковника Н. П. Анисимов был назначен начальником штаба Западного военного округа. С 25 июля управление округа было подчинено командующему войсками Западного фронта. С 5 августа по 20 сентября 1941 года Анисимов временно исполнял должность командующего войсками округа до его расформирования. С конца сентября по октябрь этого же года Анисимов находился в резерве фронта, затем был назначен начальником штаба 31-й армии Западного фронта. С ноября 1941 года командовал 3-й Московской дивизией народного ополчения, принимал с ней в битве за Москву. Затем дивизия была преобразована в 130-ю стрелковую и вошла в состав 3-й ударной армии Калининского фронта. В феврале 1942 года в составе 34-й армии Северо-Западного фронта дивизия принимала участие в Демянской наступательной операции. В сентябре 1942 года Н. П. Анисимов был назначен заместителем командующего 1-й ударной армией Северо-Западного фронта. Однако за проявленную нерешительность при управлении войсками армии в боевых действиях, 24 января 1943 года был освобожден от должности и назначен временно исполняющим должность командира 7-й гвардейской стрелковой дивизии. В августе за невыполнение дивизией боевой задачи переведен на должность командира 391-й стрелковой дивизии. В октябре 1943 года генерал-майор Н. П. Анисимов был назначен начальником Управления учебных частей Главного управления формирования и укомплектования войск Красной армии, а с декабря исполнял должность заместителя начальника Управления запасных и учебных частей этого же управления. С конца апреля 1945 года он командовал 30-й учебной стрелковой Ивановской дивизией.

После войны

После окончания войны, с июня 1945 года, Николай Павлович Анисимов занимал должность начальника 1-го отдела Управления военно-учебных заведений Главного управления кадров НКО. С сентября 1947 года был зачислен слушателем курсов усовершенствования командиров стрелковых дивизий при Военной академии им. М. В. Фрунзе, после окончания которых с декабря 1949 года продолжил службу в Управлении военно-учебных заведений стрелковых войск начальником 2-го и 1-го отделов; с мая 1952 года был заместителем начальника управления (с мая 1953 года — в составе Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск).

17 октября 1958 года был уволен в отставку по болезни. Умер 5 февраля 1981 года в Москве.

Награды

Был награждён орденом Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, медалями, а также иностранным орденом.

Источник

Комдивы, том 3. Москва, «Кучково поле», 2014.

Напишите отзыв о статье "Анисимов, Николай Павлович"

Примечания

Ссылки

[pamyat-naroda.ru/commander/35/ Анисимов Николай Павлович]
[www.polkmoskva.ru/people/728879/ Анисимов Николай Павлович]
[3mksd.ru/ts161.htm Сборник материалов по истории 3-й московской коммунистической стрелковой дивизии]

Отрывок, характеризующий Анисимов, Николай Павлович

«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»