Анкона
|
Анкона
Ancona
|
Анко́на (итал. Ancona) — город-порт в Италии, столица региона Марке, административный центр одноимённой провинции.
Покровителем города считается Св. Иуда Кириак. Праздник города 4 мая.
История
Город Анкона был основан около 390 года до н. э. Его название — слегка измененное греческое Αγκων, что означает «локоть» — гавань к востоку от города сначала была защищена только мысом, по форме напоминающим локоть. Греческие торговцы из Сиракуз устроили здесь фабрику по производству пурпура. Во времена римлян в Анконе ходила своя монета (с изображением руки, держащей пальмовую ветвь, с одной стороны, и головой Афродиты на другой), а население продолжало говорить по-гречески. Римляне долгое время именовали Анкону — «Дорическим городом» («città dorica»).
Когда именно Анкона стала колонией Рима? — вопрос спорный. Она была занята римским флотом в ходе Иллирийской войны (178 до н. э., Тит Ливий). Гай Юлий Цезарь завладел ею сразу после того, как перешел Рубикон. Гавань Анконы имела огромное значение во времена империи, так как была ближайшей к Далмации — и она была расширена Траяном.
В VII веке здесь в немалом количестве осели хорваты, воевавшие за Византию против лангобардов… В средние века на территории города была независимая Анконская республика, которой пытались завладеть Римская церковь, Венецианская республика и германские императоры. В 774 г. Анкона вошла в состав Папской области. В 840 г. Анкону разграбили и сожгли арабские пираты.
Около 1000 года Анкона стала независимой республикой — подобно таким могучим морским республикам как Гаэта, Трани или Рагуза-Дубровник. Она соперничала с Венецией (часто — в союзе с хорватским Дубровником) и чеканила свою монету (agontano). Во главе Анконы стояла коллегия из шести сеньоров (старейшин), избираемых городскими третями (terzieri) Сан-Пьетро, Порто и Каподимонте. Анконскими юристами были разработаны фундаментальные морские кодексы «Statuti del mare e del Terzenale» и «Statuti della Dogana». В 1137, 1167 и 1174 гг. анконцы отгоняли от своих стен армии I Рейха.
В ХV-ХVI веках Анкона и её окрестности сделались прибежищем для для жителей Хорватии, Герцеговины, Боснии и Боки Которской, уходивших из родных земель от натиска победоносных османов. В городе было официально зарегистрировано Хорватское Братство (Hrvatska Bratovština, Universitas Sclavorum). Здесь творили хорватские архитекторы Юрай Матеев Далматинец (Juraj Matejev Dalmatinac)[1] и Иван Дукнович (Ivan Duknović)[2].
В 1532 г. в городе установилась власть Папы. В 1553 г. в Анконе, с согласия Папы Юлия III, поселилось около сотни марранов, бежавших от испанской инквизиции. Вскоре они построили синагогу.
В ХVII-ХVIII веках в типографиях Анконы печатались книги хорватских писателей Ильи Бунича (Ilija Bunić), Ивана Анчича (Ivan Ančić) и др.
Во время завоевательных войн Французской революции на территории Анконы на короткое время была провозглашена Анконитанская республика, вскоре вошедшая в состав Римской республики. После разгрома Наполеона власть Папы была восстановлена, но ненадолго. В 1861 году Анкона вошла в состав Итальянского Королевства.
Экономика
Судостроение, вагоностроение, производство мостовых конструкций. Нефтепереработка, фармацевтическая, обувная промышленность, производство майоликовых и стеклянных изделий. Вывоз серы и асфальта.
Культура
Известный архитектурный памятник Анконы — триумфальная арка Траяна, построенная после 115 года нашей эры вероятно, архитектором Аполлодором Дамасским. Музеи: Национальный музей Марке (италийские, греческие и римские древности), пинакотека «Франческо Подести», Епархиальный музей. В окрестностях Анконы расположен крупнейший паломнический центр — Лоретская базилика.
Города-побратимы
Напишите отзыв о статье "Анкона"
Примечания
- ↑ Им были построены в Анконе Купеческая гильдия (Loggia dei Mercanti, 1451 г.), церкви Сан-Франческо-алле-Скале (S. Francesco alle Scale, 1454 г.) и Сан-Агостино (S. Agostino), Дворец Сената (Palazzo del Senato) и Палаццо Бенинказа (Palazzo Benincasa).
- ↑ Им были построены в Анконе церковь Францисканского монастыря и много надгробных памятников.
- ↑ [www.izmir.bel.tr/kardeskentler.asp İzmir'in kardeş kentleri]. [www.webcitation.org/69f2n0MBu Архивировано из первоисточника 4 августа 2012].
Ссылки
- [www.comune.ancona.it/ Official Site]
- Анкона // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [mokrov.net/main.php?g2_itemId=36197/ Фотографии Анкона]
|
Это заготовка статьи по географии Италии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Анкона
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
