Анксиона, Поль

Поль Анксиона фр. Paul Anxionnaz
государственный секретарь по вопросам Вооружённых Сил
1 февраля 1956 года — 11 июня 1957 года
Глава правительства:	Ги Молле
Президент:	Рене Коти
Преемник:	Франк Арналь
Рождение:	31 декабря 1902(1902-12-31) Эм, Савойя, Франция
Смерть:	20 февраля 1997(1997-02-20) (94 года) Лувесьен, Ивелин, Франция
Профессия:	юрист
Деятельность:	военный, политик, масон
Награды:

Поль Анксиона́ (фр. Paul Anxionnaz; 31 декабря 1902, Эм, Савойя, Франция — 20 февраля 1997, Лувесьен, Ивелин, Иль-де-Франс, Франция) — французский государственный, военный, политический и общественный деятель. Депутат Национального собрания Франции от Марны в 1946—1951 и 1956—1958 годах. С 1 февраля 1956 года по 11 июня 1957 года — государственный секретарь по вопросам Вооружённых Сил в правительстве Ги Молле. Великий мастер Великого востока Франции.

Биография

Семья, образование

Родился в семье учителей. Учился в средней школе Шамбери (1913—1920 гг), а затем поступил в Политехническую школу (1921 г). Имеел два высших образования в области права, имел специальность инженера химической промышленности и преподавателя математики.

Начало политической карьеры

Был кандидатом на выборах депутатов Национального собрания в 1932 и 1936 годах в Савойе. Оба раза проиграл. Был генеральным секретарём Радикальной и Радикальной социалистической партий (1936—1945 гг., 1946—1948 гг. и 1955—1957 гг). В 1937 году в первый раз избран членом генерального совета Савойи.

Военная карьера

Проходил службу в авиации, летчик. Был послан в качестве военно-воздушного атташе в Копенгагене (в 1939 г.) и Будапеште (с 1940 г.) и, одновременно, представитель Свободной Франции в Венгрии (с 1940 г). Выдворен из Будапешта в 1941 году Прикомандирован к штабу генерала Жоржа Катру в Каире (в 1941 г.), а затем стал начальником второго и третьего бюро и начальником штаба ВВС Свободной Франции на Ближнем Востоке (в 1942—1943 гг.). С 1944 года служил в Лондоне при штабе генерала Коше, впоследствии, при штабе генерала Ломбарда.

Политическая карьера после 1944 года

Национальный совет сопротивления назначает его членом предварительной консультативной ассамблеи в Алжире и в Париже (1944—1945 гг.). С 1944 года — член Комиссии по образованию, Комиссии по реформе государства, Комиссии по делам Эльзаса и Лотарингии и Постоянной координационной комиссии. Он был избран сначала заместителем председателя, а потом и Председателем Комитета по финансам.

В октябре 1945 года проиграл выборы в Лоте (баллотировался по списку Радикальной социалистической партии), а в июне 1946 года и в Марне (Баллотировался по списку Левых Республиканцев). 10 ноября 1946 года, всё же был избран депатотом Национального собрания 1 созыва от Марны, в качестве кандидата от Левых Республиканцев (получил 25197 голосов из 171 425 избирателей). Он был последовательно или одновременно членом Комиссии по регламенту и всеобщему избирательному праву, Комиссии национальной обороны, Пенсионный комиссии, Комиссии по восстановлению, Комиссии по делам прессы, Комиссии по делам заморских территорий. Он был членом Комиссии по расследованию фактов, указанных в заявлении Председателя Совета Министров от 17 января 1950 года, Комиссии по вопросам восстановления и по нанесённому военному ущербу (1951 г.), Комиссии по административной реформе (1950 г) и Высшего совета транспорта (1951 г). С 1947 года был Председателем Комиссии национальной обороны.

В 1946 году во второй раз избран членом генерального совета Савойи. В 1949 году избран членом генерального совета Экюри-сюр-Коль.

Проиграл на парламентских выборах 17 июня 1951 года в Марне, где он был выдвинут по списку Республиканского соглашения. В 1951 году он был избран членом муниципального совета Шалон-сюр-Марн и занимал эту должность до 1956 года.

Вновь избран депутатом Национального собрания Франции от Марны 2 января 1956 года, в качестве ведущего кандидата от Радикальной социалистической и Радикальной республиканской партий, получив 38 123 голосов из 196 021 избирателей. Он был назначен членом Комиссии национальной обороны, Комиссии по делам семьи, народонаселения и здравоохранения, Комиссии всеобщего избирательного права, конституционных законов, правил и обращений и членом Комиссии по иностранным делам.

С 1 февраля 1956 года по 11 июня 1957 года — государственный секретарь по вопросам Вооружённых Сил в правительстве Ги Молле (ведал вопросами ВМС Франции, подчинялся Министру обороны Франции)/

Деятельность в Великом востоке Франции

В 1964—1965 годах и 1966—1969 годах — великий мастер Великого востока Франции.

Награды

• Офицер ордена Почётного легиона
• Военный крест 1939—1945 годов
• Медаль Сопротивления с розеткой
• Кавалер ордена Академических пальм
• Кавалер ордена Алауитского трона.

Ссылки

• [www.assembleenationale.fr/sycomore/fiche.asp?num_dept=165 Биография на сайте Национальной ассамблеи Франции] (фр.)
• [academie.chalons.free.fr/images/bulletins/Bulletin%2028%20mars%202010.pdf Биография в BULLETIN DE LA SOCIÉTÉ D’AGRICULTURE, COMMERCE, SCIENCES ET ARTS DU DÉPARTEMENT DE LA MARNE] (фр.)

Отрывок, характеризующий Анксиона, Поль

– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.