Анлунд, Нильс

Нильс Анлунд
Nils Ahnlund
Дата рождения:	23 августа 1889(1889-08-23)
Место рождения:	Уппсала
Дата смерти:	11 января 1957(1957-01-11) (67 лет)
Место смерти:	Стокгольм
Научная сфера:	История
Место работы:	Стокгольмский университет
Учёное звание:	Шведская королевская академия наук

Нильс Анлунд (швед. Nils Ahnlund; 23 августа 1889, Уппсала — 11 января 1957, Стокгольм) — шведский историк, профессор Стокгольмского университета с 1928 по 1955 год, член Шведской академии с 1941 года. Специализировался на отечественной (шведской) истории.

Биография

Родился в семье профессора нравственной философии, позже ставшего викарием прихода. В 1908 году поступил в Уппсальский университет, в 1918 году защитил докторскую диссертацию об отношениях Швеции и Германии в период правления Густава II Адольфа. С 1916 по 1926 годы работал в газете Svenska Dagbladet, став известным политическим публицистом, но предпочтя журналистскую карьеру академической. В 1923 году стал адъюнкт-профессором в Стокгольмском университете, став через пять лет полным профессором истории. В 1934 году стал членом Литературной академии, в 1936 — членом комитета Стокгольмской городской коллегии по изданию справочников, в 1941 — Шведской академии, в 1952 — академиком Шведской королевской академии наук. В 1944—1956 годах был председателем Шведского этнологического общества.

Пользовался достаточно широкой известностью не только в научном мире, но и среди общественности, активно публикуя научно-популярные исторические очерки в газетах и выступая с лекциями по радио.

Отрывок, характеризующий Анлунд, Нильс

Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.