Анналы Петау
Анна́лы Пета́у (Петавиа́нские анна́лы) (лат. Annales Petaviani) — раннесредневековые латиноязычные анонимные анналы, описывающие историю Франкского государства с 687[1] по 804 год. Названы в честь библиофила Александра Петау, первого известного владельца рукописи с этими анналами[2].
Описание
«Анналы Петау» сохранились в трёх рукописях, из которых «Ватиканский кодекс королевы Кристины» (cod. Vaticanus Reginae Christinae 520) содержит наиболее полный вариант анналов, а «Массезский кодекс» (cod. Masciacensi) — ряд дополнений, отсутствующих в других рукописях[2]. Впервые анналы были изданы в 1636 году во Франции[3].
«Анналы Петау» были составлены в конце VIII или в самом начале IX веков. Основой для ранней части этих анналов (687—740 годы), также как для «Тилианских» и «Лоббских анналов», послужили «Анналы святого Аманда» и сведения, почерпнутые из неидентифицированного источника, возможно, являвшегося протографом для анналов из монастыря Святого Аманда. Описание 741—770 годов основано также на использовании сведений из «Лоршских», «Мозельских» и не дошедших до нашего времени «Мурбахских анналов»[3][4]. Эта часть содержит ряд важных свидетельств (например, о подавления восстания в Алемании (746 год), дате рождения короля Карла Великого (747 год) и переходе с мартовских на майские поля в 755 году). Описание событий 771—799 годов является полностью самостоятельным сочинением. Предполагается, что начинающиеся с этого времени погодовые записи до 772 года сделаны в кёльнском монастыре Святого Мартина, записи 773—778 годов — в монастыре[en] в Горзе (около Меца), последующие — или при дворе франкских королей[4], или в Корвейском монастыре[2]. Сведения за этот период, передаваемые «Анналами Петау», в большинстве своём точны и достоверны, что делает их ценным историческим источником по правлению Карла Великого[4]. Основная часть анналов заканчивается описанием событий 799 года, однако в «Массезском кодексе» среди других добавлений содержится запись о смерти Алкуина в 804 году[2].
Издания
На латинском языке:
- [www.dmgh.de/de/fs1/object/display/bsb00000868_00035.html?sortIndex=010%3A050%3A0001%3A010%3A00%3A00 Annales Petaviani]. — Monumenta Germaniae Historica. Scriptores (in Folio). — Hannover: Impensis Bibliopolii Avlici Hahniani, 1826. — Т. I. — S. 7, 9, 11, 13.
- [www.dmgh.de/de/fs1/object/goToPage/bsb00000870.html?pageNo=170&sortIndex=010%3A050%3A0003%3A010%3A00%3A00 Ad Annales Petavianos]. — Monumenta Germaniae Historica. Scriptores (in Folio). — Hannover: Impensis Bibliopolii Avlici Hahniani, 1839. — Т. III. — S. 170.
На русском языке:
- фрагменты: Анналы Петау. — Свод древнейших письменных известий о славянах. Том II (VII—IX вв.). — М.: «Восточная литература» РАН, 1995. — С. 449—450. — 590 с. — ISBN 5-02-017809-8.
- полный перевод: [www.vostlit.info/Texts/rus15/Ann_Petaviani/text.phtml?id=1082 Петавианские анналы]. Восточная литература. — перевод издания в MGH 1826 года. Проверено 20 февраля 2011. [www.webcitation.org/5w9i6YvD9 Архивировано из первоисточника 31 января 2011].
Напишите отзыв о статье "Анналы Петау"
Примечания
- ↑ В сохранившихся рукописях начало анналов ошибочно датировано 697 годом.
- ↑ 1 2 3 4 [www.vostlit.info/Texts/rus15/Ann_Laubachenses/pred.phtml?id=1148 Предисловие в Анналам святого Аманда, Тилианским, Лоббским и Петавианским анналам]. Восточная литература. Проверено 20 февраля 2011. [www.webcitation.org/698noQcnD Архивировано из первоисточника 14 июля 2012].
- ↑ 1 2 [www.repfont.badw.de/A.pdf Geschichtsquellen des deutschen Mittelalters. Teil A] (нем.). Bayerischen Akademie der Wessenchaften. Проверено 20 февраля 2011. [www.webcitation.org/66zy3dMDF Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
- ↑ 1 2 3 Свод древнейших письменных известий о славянах. С. 449.
Отрывок, характеризующий Анналы Петау
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
