Аннаоразов, Пода

Пода Аннаоразов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
9-й Первый секретарь Марыйского обкома КП Туркмении
1971 год — 1976 год
Предшественник:	Розымамед Алиевич Чарыев
Преемник:	Ата Акгаев
6-й Первый секретарь Ашхабадского обкома КП Туркмении
1976 год — 23 ноября 1985 года
Предшественник:	Чары Союнович Каррыев
Преемник:	Юрий Клементьевич Могилевец
Рождение:	1922(1922)
Смерть:	10 июня 2010(2010-06-10)
Партия:	КПСС

Пода Аннаоразов (1922—2010) — туркменский советский государственный и партийный деятель. Первый секретарь Марыйского обкома КП Туркмении (1971-1976), Первый секретарь Ашхабадского обкома КП Туркмении (1976-1985). Член ЦК КП Туркменистана.

Родился в 1922 году. Туркмен. Член КПСС с 1946 года. Образование высшее — окончил Ташкентскую Высшую партийную школу.

В 1941 году, по окончанию фельдшерской школы, помощник санитарного врача Ашхабадской горсанинспекции. В 1941-1946 годах служил в Красной Армии. С 1947 года инструктор, секретарь Ашхабадского обкома ЛКСМ, а с 1950 года — секретарь ЦК ЛКСМ Туркменистана. В 1954-1958 годах — заместитель начальника республиканского управления трудовых резервов. С 1962 года заместитель, первый заместитель начальника отдела ЦК КП Туркменистана. В 1971-1976 годах — первый секретарь Марыйского, а в 1976-1985 годах — первый секретарь Ашхабадского обкомов КП Туркменистана.

Депутат Совета Национальностей Верховного Совета СССР 9—11 созывов (1974-1989) от Туркменской ССР. В Верховный Совет 9 созыва избран от Сакар-Чагинского избирательного округа № 438 Туркменской ССР; член Комиссии по народному образованию, науке и культуре Совета Национальностей.

Источники

• Депутаты Верховного Совета СССР. 9 созыв. Издание Президиума Верховного Совета СССР. — М., 1974. — 550 с.
• [www.centrasia.ru/person2.php?&st=1167512486 Сведения на сайте «ЦентрАзия»]

Отрывок, характеризующий Аннаоразов, Пода

– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».