Анна Болейн (опера)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Опера
Анна Болейн
Anna Bolena

Портрет Анны Болейн
Композитор

Гаэтано Доницетти

Автор(ы) либретто

Феличе Романи

Жанр

Лирическая трагедия

Действий

3

Год создания

1830

Первая постановка

26 декабря 1830 года.

Место первой постановки

Милан

Анна Болейн (итал. Anna Bolena) — опера в трёх актах итальянского композитора Гаэтано Доницетти. Итальянское либретто Феличе Романи на основе пьес Ипполито Пиндемонте «Генрих VIII, или Анна Болейн» и Алессандро Пеполи «Анна Болейн». В основе обеих пьес была реальная биография второй жены английского короля Генриха VIII Анны Болейн. Премьера оперы состоялась 26 декабря 1830 года в Милане в театре Каркано. Опера «Анна Болейн» относится к циклу опер Доницетти из истории Англии XVI века. Сюда входят также «Замок Кенилворт» (1829), «Мария Стюарт» (1835) и «Роберто Деверё» (1837).





Действующие лица

Анна Болейн сопрано
Генрих VIII, король Англии бас
Джейн Сеймур, придворная дама Анны меццо-сопрано
Лорд Рошфор, брат Анны бас
Лорд Перси тенор
Сметон, музыкант контральто
Харви, судья тенор
Судьи, солдаты, охотники

Либретто

Акт первый. Сцена первая. Зал в Виндзорском замке

Придворная дама королевы Джейн Сеймур влюблена в короля Генриха, он отвечает ей взаимностью. Но Джейн неспокойна. Её совесть смущена. Она также предана и королеве и не желает ей зла. Входит Анна. Она чувствует, что вокруг неё сгущаются тучи. Муж разлюбил и хочет избавиться от неё. Джейн пытается утешить королеву. Паж и музыкант Сметон, чтобы развлечь Анну, поёт романс. Но все бесполезно. Анна уходит в слезах. Джейн остается одна. Входит король Генрих. Он охвачен страстью к ней и хочет любыми способами избавиться от надоевшей жены. Однако, несмотря на любовь к Генриху, Джейн отказывается предать Анну.

Акт первый. Сцена вторая. Парк Виндзорского замка

Брат Анны Рошфор приводит в замок лорда Перси. Он приехал в Лондон после долгого отсутствия. Когда-то он был женихом юной Анны. Но она отвергла его ради короля. Теперь Перси надеется увидеть свою первую любовь. Входят король, королева и свита, вернувшиеся с охоты. Увидев Анну, Перси не выдерживает и, не дожидаясь официального представления, обращается к ней по имени. Рошфор пытается исправить положение, объяснив, что Перси старый друг их семьи и знал королеву с детства. Король отзывает в сторону офицера Харви. Тот должен проследить за Перси. Возможно эта встреча даст королю желанный повод для того, чтобы избавиться от надоевшей жены. В это время Анна вспоминает прошлое, и чувства к её бывшему жениху возрождаются.

Акт первый. Сцена третья. Комната в покоях королевы

Сметон один. Он влюблён в королеву, но не смеет даже подумать, чтобы открыть свои чувства. Входят Анна и Рошфор. Брат просит Анну принять Перси. Анна опасается ревности мужа, но не может устоять и соглашается. Перси признается Анне в том, что его чувства к ней возродились с новой силой. Анна тоже почувствовала симпатию к Перси, но она отказывает ему в свиданиях, она будет верна королю. Перси настаивает и, вынув шпагу, хочет вонзить себе в грудь. Врывается Сметон. Он обвиняет Перси в нападении на королеву и выхватывает шпагу. Перси защищается. Рошфор пытается их разнять. В это время входят король, Джейн, Харви и свита. Увидев обнажённые мечи, король обвиняет их в заговоре с целью напасть на него. Перси и Сметон отрицают. Король находит у Сметона портрет королевы. Нападение на честь короля — та же измена, заявляет король. Судьба Анны решена.

Акт второй. Сцена первая. Комната в покоях королевы

Анна под стражей ждёт решения короля. Харви объявляет, что Анна будет отправлена в Тауэр. Входит Джейн. Она умоляет королеву спасти себе жизнь путём признания вины. Анна отказывается. Она прощает Джейн и желает ей не повторить её судьбы, предостерегая от короля.

Акт второй. Сцена вторая. Аванзал перед судом пэров

Появляется Харви. Он сообщает, что Сметон, думая, что тем самым спасает Анну от смерти, признал себя виновным в любви к ней. Входит Генрих. Он приказывает привести Анну и Перси. Генрих сообщает им, что согласно решению суда пэров Анна признана виновной в измене со Сметоном, а Перси и Рошфор признаны сообщниками. Перси вновь признаётся в любви Анне, и заявляет, что он настоящий её муж, потому что их брак заключён на небесах.

Акт третий. Сцена первая. Кабинет короля

Входит Джейн. Она пытается смягчить короля, но тщетно. Изменники будут казнены. Харви сообщает, что всё готово к казни.

Акт третий. Сцена вторая. Внутренний двор Тауэра

Перси и Рошфор под стражей ожидают решения своей участи. Харви объявляет, что они прощены, а Анна будет казнена. Перси и Рошфор отказываются от помилования и заявляют, что разделят судьбу Анны.

Акт третий. Сцена третья. Камера в Тауэре

Анну охватило безумие. Она вспоминает детские невинные годы, первую любовь к Перси, свои честолюбивые мечты, свадьбу с королём и первые годы счастливой супружеской жизни. Анна не узнаёт пришедших проститься Перси, Рошфора и Сметона. Стража уводит осуждённых. Они будут казнены. Народ в это время приветствует короля и его новую супругу Джейн Сеймур.

Дискография

Напишите отзыв о статье "Анна Болейн (опера)"

Ссылки

  • [libretto-oper.ru/donizetti/anna-bolein Полный текст либретто оперы «Анна Болейн» на русском языке]

Отрывок, характеризующий Анна Болейн (опера)

Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.