Анна Ивановна (дочь Ивана Грозного)
Анна Ивановна<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Рождение царевны (миниатюра Лицевого летописного свода)</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| Рождение: | 10 августа 1549 Москва (?) | |
| Смерть: | 20 июля 1550 Москва (?) | |
| Место погребения: | Новодевичий монастырь, церковь Иоакима и Анны; перезахоронение там же — Смоленский собор | |
| Род: | Рюриковичи | |
| Отец: | Иван IV Грозный | |
| Мать: | Анастасия Романовна | |
| Супруг: | нет | |
| Дети: | нет | |
Царе́вна А́нна Ива́новна, Анна Иоа́нновна (10 августа 1549[1] — 20 июля 1550) — старшая дочь Ивана IV Грозного и его первой жены Анастасии Захарьиной-Юрьевой, рожденная на втором году брака. Прожила менее года.
Содержание
Биография
Рождение царского первенца было отмечено по стране колокольным звоном и праздничными службами.
В честь её рождения в тот же день царем собственноручно был заложен деревянный «обетный» храм во имя Иоакима и Анны в московском Новодевичьем монастыре. (С тем же именем церковь была заложена царем и в Вологде первая Церковь Покрова на Торгу при его деревянном дворце). Спустя неделю после рождения 18 августа Анна была крещена в Новодевичьем монастыре в честь богоотец Анны (празднуется 9 сентября)[2]. Восприемниками царевны стали старцы из отдаленных пустыней, Адриан и Геннадий (по некоторым предположениям, Геннадий Костромской и Любимоградский[3]).
|
...и как родилась царевна, Иоанн приехал в Новодевичий монастырь и обложил храм св. Иоакима и Анны, тут слушал всенощную и заутреню, утром церковь освещал и дочь свою крестил; восприемниками были два старца: Адриан из Андросовой пустыни и Геннадий из Сарайской; о крестных матерях не говорится (С. Соловьев. «История России с древнейших времен. 1584—1613 гг.») | 
|
Возможно, закладка обетной церкви и крещение в ней (последнее — вопреки обычаю) новорожденной являются вольным перетолкованием внешне очень похожего обряда, совершенного на Ваганькове Василием III — отцом Ивана Грозного, в 1531 г. по случаю рождения первенца[4].
Царевна умерла, не прожив и года, и была похоронена в той же церкви, в XVII веке прах царевны был перенесен в усыпальницу под собором.
В Иосифо-Волоколамский монастырь царь сделал много вкладов в память о ней[5].
Храм
Обстоятельства жизни Анны важно для датировки строения Новодевичьего монастыря. Позже на месте её деревянного обетного храма в Новодевичьем монастыре начали строить каменный — по версии одного из исследователей, «строить каменную церковь царь должен был начать тот же час, под впечатлением смерти дочери, в момент внезапно наступившей бездетности — до 1552 г., когда царица вновь ждала ребёнка»[4]. Церковь была усыпальничной или надгробной. Возможно, Несвижский план включает её изображение.
Тот факт, что над захоронением царевны началось строительство подобного сооружения, являлся необычным — поскольку до этого не было обычая широко править памяти по умершим младенцам, даже царственного роду, они удостаивались лишь тесных усыпальниц. «Однако случай с царевной Анной — особый. Царь не только похоронил царевну в отдельной, пусть даже деревянной церкви, но и был вынужден начать строить над нею церковь каменную. По всей видимости, это один из результатов совершившегося тремя годами раньше венчания на царство, попытка изменения протокола по византийскому (возможно, выдуманному) шаблону»[4].
Храм простоял около полутора веков, был недостроен, долго стоял неосвящённым, рухнул и был разобран. Останки царевны были перенесены в усыпальницу под собором в присутствии царевны Софьи, которая в том же 1685 году пожертвовала обители 9 серебряных лампад[6]. Царевна Анна была положена под алтарем соборной церкви.
Лещадная летопись над гробом царевны Анны, установленная ктитором монастыря царевной Софьей Алексеевной, гласит[7]:
«Лета 7058 (1550) июля в 20 день, преставися царевна и великая княжна Анна Иоанновна, дщерь благовернаго царя и великаго князя Иоанна Васильевича, всея России самодержца, а погребена была в сем монастыре в деревянной церкви богоотец Иоакима и Анны, на коем месте построена была каменная, а стояла не освящена многие годы, и та церковь для ветхости разобрана, и в лето 7193 (1685) мая в 25 день при державе благородных великих государей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцев, изволением сестры их государевы великия государыни благородныя царевны и великия княжны Софии Алексеевны, тоя благородныя царевны и великия княжны Анны Иоанновны тело в прежней каменной гробнице и с надписанною прежнею доскою пренесено и поставлено на сем месте соборныя церкви под алтарем, а тезоименитство ея сентября в 9 день, а на пренесении была великая государыня благородная царевна и великая княжна София Алексеевна»[4][8]
Напишите отзыв о статье "Анна Ивановна (дочь Ивана Грозного)"
Примечания
- ↑ Встречается ошибочная дата 1547 год — это дата свадьбы её родителей
- ↑ ПСРЛ. СПб., 1904. Т. XIII, ч. 2. С. 459—460.
- ↑ Зонтиков Н. А. [www.pravenc.ru/text/162062.html Геннадий, прп. Костромской и Любимоградский] // Православная энциклопедия
- ↑ 1 2 3 4 [kawelmacher.ru/science_kavelmakher13.htm Кавельмахер В. В. Когда мог быть построен собор Смоленской Одигитрии Новодевичьего монастыря?]
- ↑ [www.drevnyaya.ru/vyp/stat/s2_8_113.pdf Людвиг Штайндорф. Вклады царя ивана грозного в иосифо-волоколамский монастырь]
- ↑ [smartwebsite.ru/publ/znamenitye_nekropoli/usypalnica_v_smolenskom_sobore_novodevichego_monastyrja/39-1-0-3857 Усыпальница в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря]
- ↑ Надпись была впервые издана Н. И. Новиковым
- ↑ Древняя Российская Вивлиофика. М., 1791. Ч. XIX. С. 302
Литература
- Морозова Л. Е., Морозов Б. Н. Иван Грозный и его жены. — 2005, М..
- Иконникова А. Царицы и царевны из рода Романовых. — М., 1991.
| ||||||||||
</center>
Отрывок, характеризующий Анна Ивановна (дочь Ивана Грозного)
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j'avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l'eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d'autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
