Гарсия, Анна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Анна Святого Варфоломея»)
Перейти к: навигация, поиск
Анна святого Варфоломея
лат. Anna a Sancto Bartholomeo

Портрет кисти де Вильда (1917).
Имя в миру

Ана Гарсия Мансанас

Рождение

1 октября 1549(1549-10-01)
Альмендраль, Испанское королевство

Смерть

25 мая 1607(1607-05-25) (57 лет)
Антверпен, Брабантское герцогство

Монашеское имя

Анна святого Варфоломея

Почитается

Римско-католическая церковь

Беатифицирована

6 мая 1917 года папой Бенедиктом XV

В лике

блаженных

Главная святыня

мощи в монастыре cвятого Иосифа и cвятой Терезы в Антверпене

День памяти

7 июня

Покровительница

Антверпена

Атрибуты

чётки, распятие

Труды

«Автобиография»

Подвижничество

аскетика

Категория на Викискладе

А́на Гарси́я-Манса́нас (исп. Ana García Manzanas), в монашестве А́нна свято́го Варфоломе́я (лат. Anna a Sancto Bartholomeo); 1 октября 1549 года, Альмендраль, Испанское королевство — 25 мая 1607 года, Антверпен, Брабантское герцогство) — первая монахиня ордена босых кармелиток (O.C.D.), секретарь святой Терезы Иисуса, писательница, мистик, основательница монастырей ордена босых кармелиток во Французском королевстве и Брабантском герцогстве, блаженная Римско-католической церкви, небесная патронесса города Антверпен.





Биография

Детство и призвание

Aнa Гарсия Мансанас родилась 1 октября 1549 года (или 1 октября 1550 года)[1] в деревне Альмендраль, в королевство Кастилия и Леон в составе объединённого Испанского королевства под правлением дома Габсбургов. Она была крещена сразу после рождения в приходской церкви Святейшего Спасителя. Она была шестым ребёнком Эрнана Гарсии и Марии, урождённой Мансанас. Всего в многодетной семье с 1533 по 1554 год родились три сына и четыре дочери. Родители Анны были зажиточными крестьянами-арендаторами, нанимавшими работников для помощи по хозяйству. Вместе с тем, все члены семьи равно трудились и молились, ежедневно посещая богослужение. По просьбе родителей, местный клирик научил детей писать и читать, преподавал им катехизис. Их дом был так же известен милостивым отношением к беднякам и паломникам. В нём всегда отмечались церковные праздники, особенно торжественно в честь Иисуса Христа и Богоматери[2][3][4].

Когда Ане было девять лет, умерла её мать, а через год и отец. Маленькая сирота осталась на попечении у старших сестёр и братьев. Тогда она впервые почувствовала призвание к жизни, посвящённой Богу. В своей «Автобиографии» Ана пишет о бывших ей явлениях Иисуса Христа. Впервые он явился ей на пастбище в образе ровесника, когда она была ещё ребёнком. После этой встречи Ана стала проводить больше времени в уединении и молитве. Она подросла, и родственники подыскали ей достойного кандидата в супруги, но Ана категорически отказалась выходить замуж. Все попытки заставить её переменить решение успеха не имели. Дав обет целомудрия, она избегала общества посторонних мужчин, и свободное от работы время, проводила в церкви на молитве. В это время в сонном видении ей снова явился Иисус Христос и поддержал в борьбе за призвание. Вскоре, когда вместе с сёстрами и прислугой, она отдыхала на природе недалеко от их деревни, ей опять явился Иисус Христос. Ана обратилась к нему с просьбой, позволить ей вести жизнь отшельницы в горах, после чего уснула. Во сне она увидела монастырь и дев в монашеском облачении, а проснувшись, поняла, что должна стать монахиней[5][6].

От приходского священника, бывшего её духовником, Ана узнала о новом монастыре святого Иосифа в городе Авила, недалеко от их деревни. Зная о желании девушки, посвятить себя Богу, он благословил её посетить эту обитель. Преодолев сопротивление со стороны родственников, вместе с ними Ана прибыла в город, где сразу узнала и монастырь, и облачение монахинь из своего сна. Это была первая община монахинь-босых кармелиток. Однако, из-за юного возраста, ей было четырнадцать, или даже тринадцать лет, Ане отказали в приёме в монастырь, и она была вынуждена вернуться домой[7][8].

Борьба за призвание

В ордене

10 ноября 1570 года Анна вступила в монастырь Святого Иосифа в Авиле, став первым новицием ордена босых кармелиток. Наставницей послушницы была сама основательница конгрегации — реформатор ордена и Учитель Церкви святая Тереза Авильская, с которой впоследствии её связала глубокая духовная дружба.

15 августа 1572 года Анна принесла монашеские обеты и взяла монашеское имя Анны Святого Варфоломея. Молодая монахиня несла послушание секретаря у первых двух настоятельниц конгрегации. В 1604 году по приглашению кардинала Пьера де Берюля Анна Святого Варфоломея в числе трёх сестёр из Испании прибыла во Францию для основания монастырей босых кармелиток в этой стране. 15 октября 1604 года в Париже вместе с Варварой Акари (в девичестве Аврийо) была основана первая обитель, вслед за которой появились монастыри в 1605 году в Понтуазе и в 1608 году в Туре. Во всех трех обителях Анна Святого Варфоломея несла различные послушания, включая послушание настоятельницы.

В 1611 году она прибыла во Фландрию — часть современной Бельгии, принадлежавшей в те времена Испании, где уже существовали обители босых кармелиток в Брюсселе и Монсе. В Антверпене 6 ноября 1612 года Анна Святого Варфоломея основала ещё один монастырь. В те же годы она выступила свидетельницей на процессе по причислению к лику блаженных своей духовной матери и первой настоятельницы конгрегации. За два года до смерти ею были написаны «Воспоминания». Сохранилась и многочисленная переписка, которую вела подвижница. Благодаря её личному примеру и участию в духовной жизни горожан Антверпен отказался принять протестантскую реформацию и остался верен Католической церкви.

Анна Святого Варфоломея скончалась 7 июня 1626 года в праздник Пресвятой Троицы в основанном ею монастыре в Антверпене.

Прославление

Римский Папа Бенедикт XV 6 мая 1917 года причислил её к лику блаженных.

Литургическая память совершается 7 июня.

Напишите отзыв о статье "Гарсия, Анна"

Примечания

  1. Autobiography, 1916, p. 3.
  2. Autobiography, 1916, p. 3—4.
  3. Vite, 1727, p. 206.
  4. [www.anadesanbartolome.org/almendral.html Almendral de la Cañada] (исп.). ww.anadesanbartolome.org. Проверено 13 апреля 2015.
  5. Autobiography, 1916, p. 7—11.
  6. Vite, 1727, p. 207—209.
  7. Autobiography, 1916, p. 12.
  8. Vite, 1727, p. 210—211.

Литература

  • [archive.org/details/autobiographyofb00anne Autobiography of the Blessed Mother Anne of Saint Bartholomew] : [англ.]. — St. Louis, Mo : Collins Printing Co, 1916. — 129 p.</span>
  • [books.google.ru/books?id=xPF80D1zoJgC&dq=Anne+de+Saint-Barth%C3%A9lemy&hl=ru&source=gbs_navlinks_s Six lettres de la vénérable mère Anne de Saint-Barthélemy] : [фр.]. — Dijon : Rabutot, 1863. — 23 p.</span>
  • [books.google.ru/books?id=D9Nu4Fnj8ykC&dq=Anna+di+San+Bartolomeo&hl=ru&source=gbs_navlinks_s Vite di molte venerabili madri carmelitane scalze] : [итал.]. — Venezia : Storti, 1727. — 235 (206) p.</span>

Ссылки

  • [www.catholic.ru/modules.php?name=Encyclopedia&op=content&tid=3287 Анна св.Варфоломея, блж.]. Сatholic.ru. — Католическая Россия. Азбука католицизма. Католицизм от А до Я.
  • [it.cathopedia.org/wiki/Beata_Anna_di_San_Bartolomeo Анна св. Варфоломея, блж.]. Сathopedia.org. — Католическая энциклопедия на итальянском языке — Сathopedia.  (итал.)
  • [www.anadesanbartolome.org/ana.html Анна св. Варфоломея, блж.]. Anadesanbartolome.org. — Ассоциация друзей Анны св. Варфоломея на испанском языке.  (исп.)
  • [www.lecarmel.org/saints/bienheureux-bienheureuses/anne-de-saint-barthelemy.php Анна св. Варфоломея, блж.]. Lecarmel.org. — Статья на французском языке на сайте кармелитов Le Carmel.  (фр.)
  • [ocarm.org/en/content/liturgy/bl-anne-st-bartholomew-ocd-virgin-m Анна св. Варфоломея, блж.]. Ocarm.org. — Статья на английском языке на сайте кармелитов О Сarm.  (англ.)
  • [www.karmel.be/Webpages/WP_KM_Figuren/KM_Karmelfiguren_P4.htm Анна св. Варфоломея, блж.]. Karmel.be. — Статья на нидерландском языке на сайте кармелитов Karmel.  (нид.)

Отрывок, характеризующий Гарсия, Анна

– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…