Анненков, Николай Петрович

Николай Петрович Анненков
Дата рождения	1790(1790)
Дата смерти	14 марта 1865(1865-03-14)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Звание	генерал от инфантерии
Командовал	Мингрельский гренадерский полк, Могилевский пехотный полк, 2-я бригада 16-й пехотной дивизии, лейб-гвардии Измайловский полк, 2-я гвардейская пехотная дивизия
Сражения/войны	Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 годов, Русско-турецкая война (1828—1829), Польская кампания 1831 года
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст. (1813), Кульмский крест (1813), Pour le Merite (1814), Орден Святой Анны 1-й ст. (1828), Золотое оружие «За храбрость» (1831), Virtuti Militari 2-й ст. (1831), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1834), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1835), Орден Белого Орла (1838), Орден Святого Александра Невского (1843), Орден Святого Владимира 1-й ст. (1854)

Николай Петрович Анненков (1790—1865) — генерал от инфантерии, член совета и инспектор военно-учебных заведений, член Комитета о раненых.

Биография

Родился в 1790 году. Сын полковника и члена вотчинной конторы (впоследствии действительного статского советника и председателя Уфимской уголовной палаты) Петра Ивановича Анненкова и жеиы его Олимпиады Никаноровны урождённой Каншиной.

Образование получил в Пажеском корпусе, из которого выпущен 20 декабря 1809 года поручиком в лейб-гвардии Семёновский полк.

Во время Отечественной войны 1812 года Анненков участвовал в сражениях при Тарутине и Малоярославце. Вслед за тем он совершил Заграничный поход 1813 и 1814 годов. Участвовал в сражениях при Люцене, Бауцене, Пирне, Кульме и завершил кампанию участием в штурме Парижа.

За свои многочисленные боевые отличия Анненков был награждён орденом св. Владимира 4-й степени с бантом и особым прусским знаком отличия Железного Креста (за Кульм) и орденом Pour le Merite.

В 1813 году Анненков был произведён в штабс-капитаны, а в 1816 — в капитаны и полковники; 28 января следующего года назначен командиром Мингрельского полка (командовал до 22 июня 1818 года), а 13 октября 1821 года переведён на ту же должность в Могилевский пехотный полк.

1 января 1826 года Анненков был произведён в генерал-майоры с назначением командиром 2-й бригады 16-й пехотной дивизии, но на этой должности пробыл недолго, поскольку уже 20 мая того же года он был назначен командиром лейб-гвардии Измайловского полка.

Во время русско-турецкой войиы 1828—1829 годов, Анненков находился при осаде Варны и за отличие получил орден св. Анны 1-й степени.

В 1831 году он участвовал в усмирении польского мятежа, находился при преследовании мятежников к местечку Блонье и был при блокаде крепости Модлина. За этот поход Анненков 18 октября был награждён золотой шпагой с алмазными украшениями и надписью «За храбрость» и польским знаком отличия за военное достоинство (Virtuti Militari) 2-й степени.

13 февраля 1832 года Анненков возглавил 2-ю гвардейскую пехотную дивизию, причём должность командира Измайловского полка сдал лишь 14 марта 1833 года. 6 декабря 1833 года был произведён в генерал-лейтенанты.

1 июня 1834 года Анненков был назначен директором 1-го Московского кадетского корпуса; 11 апреля 1843 года назначен членом Совета и инспектором военно-учебных заведений.

23 апреля 1850 года Анненков был произведён в генералы от инфантерии. В 1863 году Анненков вошёл в число членов Комитета о раненых. С 1864 года состоял при Особе императора Александра II.

Награды

Среди прочих наград Анненков имел ордена:

• Орден Святого Владимира 4-й степени с бантом (1813 год)
• Особый прусский знак отличия Железного Креста — Кульмский крест (1813 год)
• Орден Pour le Merite (1814 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1828 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1830 году)
• Золотая шпага с алмазными украшениями и надписью «За храбрость» (18 октября 1831 года)
• Польский знак отличия за военное достоииство (Virtuti Militari) 2-й степени (1831 год)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (3 декабря 1834 года, за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах, № 4914 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1835 год)
• Орден Белого орла (1838 год)
• Орден Святого Александра Невского (6 декабря 1843 года, алмазные знаки к этому ордену пожалованы 1 апреля 1847 года)
• Орден Святого Владимира 1-й степени (1854 год)

Скончался 14 марта 1865 года.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. М., 2009. — С. 62. — ISBN 978-5-9524-4166-8
• Анненков, Николай Петрович // Алжирские экспедиции — Аракчеев, граф, Алексей Андреевич. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911. — С. 569. — (Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.] ; 1911—1915, т. 2).</span>
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М., 2007. — С. 194, 471. — ISBN 978-5-903473-05-2, ISBN 978-5-903743-05-2 (ошибоч.)
• Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского, 1725—1917: биобиблиографический словарь в трёх томах. Том 2. М., 2009. — С. 21. — ISBN 978-5-89577-144-0
• Д. С—в. Анненков, Николай Петрович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 15 февраля. — СПб., 1865. — С. 37
• Федорченко В. И. Свита российских императоров. Книга 1. А—Л. — Красноярск—М., 2005. — С. 49—50. — ISBN 5-17-026482-8
• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1984). Биографии бывших пажей с портретами. Фридрихсгамн, 1894. — С. 148

Отрывок, характеризующий Анненков, Николай Петрович

Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.