Нурми, Анне
| Анне Нурми Anne Nurmi | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения |
22 августа 1968 (55 лет) |
| Место рождения | |
| Годы активности |
1987 — наши дни |
| Страна | |
| Профессии |
вокалистка |
| Инструменты | |
| Жанры | |
| Коллективы | |
| Сотрудничество | |
| Лейблы | |
| [www.lacrimosa.ch rimosa.ch] | |
А́нне Ну́рми (фин. Anne Nivyeska Nurmi; родилась 22 августа 1968 года, Тампере) — финская рок-исполнительница, участница группы Lacrimosa (c 1994).
Биография
Анне Нурми родилась 22 августа 1968 года в городе Тампере. В юности пела в церковном хоре и училась играть на органе. Позже освоила клавишные. С 1987 по 1993 год была клавишницей финской рок-группы Two Witches, в составе которой на альбоме Dead Dog’s Howl Анне впервые предстала как вокалистка.
Деятельность в составе Lacrimosa
В 1993 году познакомилась с Тило Вольффом, после чего покинула Two Witches для участия в проекте Lacrimosa. В начале 1994 года стала вторым постоянным музыкантом в составе Lacrimosa. До ухода в Lacrimosa встречалась с основателем и вокалистом Two Witches Юрки Вичем.
Анне Нурми занимается пошивом сценической одежды Lacrimosa. В начале своего участия в Lacrimosa не исполняла песен, затем подпевала, а в 1995 году записала первую сольную песню в составе группы — «No blind eyes can see». В Lacrimosa Анне Нурми первое время выступала в образе садо-мазо принцессы — одевалась в достаточно откровенные кожаные и латексные наряды, но в дальнейшем Анне выбрала более спокойный стиль, который можно отнести больше к классическому готическому имиджу. О своем образе Анне говорит так: «Готика — это, конечно, внутреннее состояние, но внешнее выражение тоже имеет значение!»[1].
В составе Lacrimosa Анне Нурми написала шесть песен:
- «No Blind Eyes Can See» — альбом Inferno, 1995 год
- «Not Every Pain Hurts» — альбом Stille, 1997 год
- «Make It End» — альбом Stille, 1997 год
- «The Turning Point» — альбом Elodia, 1999 год
- «Senses» — альбом Fassade, 2001 год
- «A Prayer For Your Heart» — альбом Sehnsucht, 2009 год
На альбоме Sehnsucht Анне Нурми совместно с Тило Вольффом продюсировала трек «Feuer»[2]. Также она написала текст песни «If the World Stood Still a Day» из альбома Revolution.
Напишите отзыв о статье "Нурми, Анне"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Нурми, Анне
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
