Аннинский, Евгений Сергеевич

Аннинский, Евгений Сергеевич
Дата рождения:	20 апреля 1932(1932-04-20)
Место рождения:	д. Боровское, Тюхтетский район, Красноярский край
Подданство:	СССР СССР Россия Россия
Дата смерти:	29 декабря 2009(2009-12-29) (77 лет)
Отец:	Аннинский, Сергей Павлович
Мать:	Аннинская, Анна Матвеевна
Супруга:	Аннинская (Симакова), Мария Егоровна
Награды и премии:
Сайт:	[estamp.ucoz.ru ucoz.ru]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Аннинский Евгений Сергеевич (20 апреля 1932 — 29 декабря 2009) — педагог и деятель образования, Заслуженный учитель школы России (1994), незаурядный археолог-энтузиаст, петроглифист.

Основатель филиала Музейно-выставочного центра г. Железногорска «Музей археологии им. Е. С. Аннинского».

Биография

Евгений Аннинский родился 20 апреля 1932 года в деревне Боровское, Тюхтетского района, Красноярского края в семье директора сельской школы.

После окончания семилетки поступил в Ачинское педучилище, а затем в учительский институт города Ачинска.

С 1 сентября 1952 года — преподаватель истории, конституции СССР и географии в Скрипачниковской семилетней школе Березовского района. С декабря 1952 по 1956 год проходил срочную службу в Советской армии. После армии поступил на третий курс литературного факультета Абаканского пединститута. В феврале 1954 года, направляясь к новому месту службы, Евгений познакомился со студенткой сельскохозяйственного института Марией Егоровной Симаковой. 20 марта 1955 года она стала его женой.

В 1956 году Евгений Сергеевич был назначен директором Скрипачниковской школы, сменив на этом посту своего отца. Так же вёл рисование, физкультуру и уроки труда (ибо учителей катастрофически не хватало), его жена — Мария Егоровна преподавала биологию в той же школе.

Осенью 1967 года был назначен директором школы № 104 закрытого города Красноярск-26 (ныне — Железногорск), с ведением уроков по истории и физкультуре.

12 сентября 1984 года был освобожден от поста директора школы (на тот период его стаж был 35 лет).

Активно занимался созданием пришкольного археологического музея. С 1992 года — инициатор, организатор и научный руководитель выездного археологического лагеря «Тепсей» для школьников и студентов посёлка Подгорный и города Железногорска.

В 1986 году был награждён нагрудным знаком Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры «За активную работу в обществе».

В 1994 году Евгению Сергеевичу было присвоено почетное звание «Заслуженный учитель школы РФ».

В 2002 году Евгений Сергеевич признан лучшим музейным работником года в рамках конкурса на присуждение профессионального приза Управления культуры Администрации Красноярского края и удостоен премии «Вдохновение». В том же году на «Аллее звезд» г. Железногорска открыта звезда Евгения Сергеевича.

В 2003 году был удостоен звания «Заслуженный педагог Красноярского края».

Умер 29 декабря 2009 года.

Музей археологии

Ещё в 1967 году, узнав о том, что при Химзаводе города Красноярск-26 существует туристическая секция, Аннинский задумал организовать сплавы школьников по реке Чулым. Декларированные как путешествие по местам «боевой славы» красного партизана П. Е. Щетинкина, эти сплавы способствовали, в то же время, более глубокому знакомству детей с историей и географией родного края, активному летнему отдыху. Секретарь комитета ВЛКСМ предприятия Владимир Айзенберг поддержал инициативу, комсомольцы взяли шефство над краеведческими экспедициями вплоть до непосредственного участия в сплавах, а Химзавод обеспечил частичное финансирование походов.

В характере Евгения Сергеевича Аннинского были черты, роднившие его с такими самоотверженными патриотами и исследователи Сибири, как И. Ф. Бабков, Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев и Г. Е. Катанаев. Однако, искренний сибирский патриотизм причудливым образом сочетался у него со сталинизмом…

На протяжении 10 лет Аннинский и его ученики участвовали в археологических экспедициях Кемеровского госуниверситета, Ленинградского института археологии и этнографии. Последующие 20 лет — самостоятельные походы. Работа велась в Берёзовском, Балахтинском, Минусинском, Новоселовском районах (Няша, Приморск, Куртак, Анаш, район Потрошиловской лесной дачи).

В 1977 году Аннинский задумал создать музей с археологическим уклоном (к тому времени он успел собрать богатую коллекцию местных древностей). Активно занимался самообразованием в сфере археологии. В 1978 году Евгений Сергеевич начал собирать коллекцию эстампажей с копиями приенисейских петроглифов («писаниц»), ставшую жемчужиной будущего музея и материалом для искусствоведческих трудов Е. С. Аннинского. Копирование он выполнял с помощью школьников, благодаря им были спасены многие уникальные композиции (оригиналы погибли).

В 1990 году Аннинскому удалось открыть Музей археологии при школе № 104 посёлка Подгорный, который 19 марта 1991 года получил статус «Музея на общественных началах». Постепенно Аннинский передал музею все свои коллекции. «Музей на общественных началах», над которым взял шефство городской Музейно-выставочный центр, в 1996 году вошёл в число Лауреатов I фестиваля музеев закрытых городов «Обстоятельства места и времени». С 1997 года он участвует в Красноярских международных музейных биеннале.

В 2001 году Археологический музей посёлка Подгорный стал филиалом муниципального учреждения культуры «Музейно-выставочный центр г. Железногорска», а Евгений Сергеевич приглашён в штат старшим научным сотрудником. В 2002 году Евгений Сергеевич признан лучшим музейным работником года в рамках конкурса на присуждение профессионального приза Управления культуры Администрации Красноярского края и удостоен премии «Вдохновение». В том же году на «Аллее звезд» г. Железногорска открыта звезда Евгения Сергеевича. В 2003 году был удостоен звания «Заслуженный педагог Красноярского края».

В 2005 году в здании Законодательного собрания края открылась выставка сибирских петроглифов, а в Новосибирске вышла книга «Древнее искусство: знаки, образы и время», подготовленная Евгением Сергеевичем в соавторстве с В. Е. Ларичевым.

Наша задача - беречь этот удивительный живой мир природы, ибо уничтожая его, мы уничтожаем себя. И цель многочисленных экспедиций одна: спасти, сохранить эти послания наших древних предков. Жаль, что многие памятники гибнут, как безвозвратно погибли они на дне рукотворного Красноярского моря. Те же писаницы разрушаются, рассыпаются под напором времени. Некоторые сюжеты исчезли навсегда, их уже нет в природе, а у нас есть, мы их скопировали и сберегли. Так что читать их и изучать будет не одно поколение.

 — подчёркивал Аннинский. Высокую оценку проделанной работе дал доктор исторических наук А. Ю. Алексеев, заведующий отделом археологии Восточной Европы и Сибири Государственного Эрмитажа:

Наскальное искусство ушедших эпох стоит несколько особняком в ряду памятников археологии и древнейшего художественного творчества, так как петроглифы нередко оказываются гораздо более беззащитными перед разрушительным воздействием природной среды. Именно поэтому любая профессиональная фиксация этих памятников, особенно тех, что уже являются практически разрушенными или могут исчезнуть в ближайшем будущем, - представляет собой несомненную научную и культурную ценность.

В 2007 году грант губернатора Красноярского края Г. В. Хлопонина за проект «Писаницы Красноярья» позволил создать при музее археологии пос. Подгорный лабораторию «Юный археолог». Филиал МВЦ стал работать как Музейно-образовательный Центр краевого значения. Передвижная выставка «Писаницы Красноярья» экспонировалась в городах края — Ачинске, Зеленогорске, Минусинске, Лесосибирске, Красноярске, Дивногорске, Сосновоборске, селе Казачинском. Евгений Сергеевич неоднократно лично выезжал вместе с выставкой, проводил на местах экскурсии, лекции, круглые столы для педагогов, учащихся и студентов Красноярского края. В 2009 году Евгений Сергеевич стал собирать материал для новой книги, а также успел поделиться с друзьями радостью по поводу награждения медалью «В ознаменование 130-летия со дня рождения И. В. Сталина». А через несколько дней Евгения Сергеевича не стало: это случилось 29 декабря 2009 г.

40 лет своей жизни Е. С. Аннинский посвятил созданию и деятельности музея, и музей вполне справедливо был назван его именем.

Труды

• В 2005 году Е. С. Аннинский в соавторстве с доктором исторических наук В. Е. Ларичевым подготовил книгу о сибирских петроглифах «Древнее искусство: знаки, образы и время». На презентацию книги прибыл в Красноярский край директор Государственного Эрмитажа, член-корреспондент РАН М. Б. Пиотровский.
• В 2007 году увидела свет книга Е. С. Аннинского «Наскальное искусство Среднего Енисея» (репродукции 196 петроглифов).
• В общей сложности Евгений Сергеевич написал 8 публикаций по разведке и сбору подъемного apxеологического материала в aкватории Крас­ноярского водохранилищa.

Награды и признание

• Звание «Заслуженный учитель школы России»
• Звание «Заслуженный педагог Красноярского края».
• Звезда на «Аллее звезд» г. Железногорска
• Знак Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры «За активную работу в обществе»
• Медаль КПРФ «В ознаменование 130-летия со дня рождения И. В. Сталина»
• Знак ЦК ВЛКСМ «За активную работу с пионерами»
• Многочисленные благодарности и грамоты за успехи в учебно-воспитательной работе в школе

Ссылки

• [estamp.ucoz.ru/ Сайт памяти Е. С. Аннинского]
• [krasnoyarsk.er.ru/news/2013/10/14/zheleznogorsk-polosatyj-rejs-evgeniya-anninskogo-45-let/ Железногорск: «Полосатый рейс» Евгения Аннинского — 45 лет], Сайт Партии «Единая Россия», 14 октября 2013 г.

Отрывок, характеризующий Аннинский, Евгений Сергеевич

Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.