Аннинский, Лев Александрович
Поделись знанием:
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
| Лев Аннинский | |||
 2010 год | |||
| Имя при рождении: |
Лев Александрович Иванов-Аннинский[1] | ||
|---|---|---|---|
| Дата рождения: | |||
| Место рождения: | |||
| Гражданство: | |||
| Род деятельности: | |||
| Жанр: | |||
| Язык произведений: | |||
| Премии: |
| ||
| Награды: |
| ||
| [anninsky.ru/ y.ru] | |||
Лев Алекса́ндрович А́ннинский (род. 7 апреля 1934, Ростов-на-Дону, СССР) — советский и российский литературный критик, литературовед.
Содержание
Биография
Ранние годы
Лев Аннинский родился в семье Александра Ивановича Иванова-Аннинского[1], преподавателя вуза (позже работал кинопродюсером на «Мосфильме»), донского казака из станицы Новоаннинской[2]. В 1941 году отец ушёл добровольцем на фронт и пропал без вести[3][4].
Мать — Анна Соломоновна Александрова[* 1], из еврейской семьи[3], преподавала химию в техникуме[2][4].
|
«Аннинский» — и псевдоним, и часть настоящей[* 2] фамилии. Отец, мечтая стать актёром, добавил к своей фамилии «Иванов» вторую часть — «Аннинский» (по названию станицы Новоаннинской)[1].
В 1939 году Лёва снялся в кинофильме «Подкидыш»[* 3] в роли маленького мальчика в детском саду, который хотел быть и танкистом, и доктором, по выходным дням — пожарной машиной, и даже пограничной собакой[5][4].
Мировоззрение молодого человека в значительной мере складывалось под воздействием книг, прочитанных в детстве и юности: это были мифы Древней Греции, исторические романы, сочинения Стивенсона, Г. Эберса, А. А. Антоновской, Горького, Толстого, Писарева, Белинского. Ещё в школьные годы он читал философские труды Канта, Гегеля, Н. А. Бердяева, Л. И. Шестова, В. В. Розанова, С. Н. Булгакова, Н. Ф. Фёдорова, Г. П. Федотова. В старших классах школы Лев Аннинский решил, что будет профессионально заниматься русской литературой[2]. Школу окончил с золотой медалью[5].
Профессиональная деятельность
Окончив филологический факультет МГУ, Аннинский успешно сдал экзамены в аспирантуру[2], но препятствием для научной карьеры стало изменение «идеологической линии партии» в связи с событиями осени 1956 года в Венгрии — теперь аспирантами могли стать только те, кто работал на производстве. Лев Аннинский устроился сотрудником в журнал «Советский Союз», однако через полгода его уволили за «профессиональную непригодность». Тогда Аннинскому пришлось (по его собственному выражению) «пойти в литподёнщики» — потихоньку вошёл во вкус и сделался литературным критиком[2][4].
Аннинский был штатным сотрудником журналов «Советский Союз» (1956—1957), «Знамя» (1960—1967), «Дружба народов» (1972—1991 и с 1993, член редколлегии), «Литературное обозрение» (1990—1992), «Родина» (с 1992), «Время и мы» (1998, главный редактор), «Литературной газеты» (1957—1960), Института конкретных социологических исследований АН СССР (1968—1972)[6][4]; его статьи печатались также в журналах «Огонёк»[5], «Урал»[7] и других. В настоящее время он активно сотрудничает с журналами «Родина» и «Дружба народов» (авторские колонки)[8], преподаёт в ИЖЛТ и МУМ[9].
Лев Аннинский — автор и ведущий циклов передач «Серебро и чернь», «Медные трубы», «Засадный полк», «Мальчики державы», «Охота на Льва», передачи «Я жил. Я звался Геркулес» на телеканале «Культура»[10].
Является членом Союза российских писателей, ПЕН-клуба[5], членом жюри литературной премии «Ясная Поляна»[11]. Живёт и работает в Москве[2].
Сочинения
- Книги
- Аннинский Л. А. [anninsky.ru/anninsky/index.php?option=com_content&view=section&id=9&Itemid=51 Ядро ореха: Критические очерки]. — М.: Советский писатель, 1965. — 224 с.
- Аннинский Л. А. Обручённый с идеей: Николай Островский. — М.: Художественная литература, 1971.
- Аннинский Л. А. Тридцатые — семидесятые: литературно-критические статьи. — М.: Современник, 1977.
- Аннинский Л. А. Охота на Льва: Лев Толстой и кинематограф. — М.: Искусство, 1980. — 288 с., 1998
- Аннинский Л. А. Лесковское ожерелье. — М.: Книга, 1982. — 189 с., 1986
- Аннинский Л. А. Контакты. — М.: Советский писатель, 1982. — 328 с.
- Аннинский Л. А. Михаил Луконин. — М.: Современник, 1982.
- Аннинский Л. А. Солнце в ветвях: Очерки литовской фотографии. — 1984.
- Аннинский Л. А. Николай Губенко. — М.: ВТПО Киноцентр, 1986. — 64 с.
- Аннинский Л. А. «Как закалялась сталь» Николая Островского. — М.: Художественная литература, 1987. — 159 с.
- Аннинский Л. А. Три еретика: повести о Писемском, Мельникове-Печерском, Лескове. — М.: Книга, 1988. — 350 с.
- Аннинский Л. А. Culture’s tapesty» («Гобелен культуры»). — М., 1991.
- Аннинский Л. А. Локти и крылья. Литература 80-х: надежды, реальность, парадоксы. — М.: Сов. писатель, 1989. — 315 с., 2009 (ISBN 978-5-91631-016-0)
- Аннинский Л. А. Билет в рай: размышления у театральных подъездов. — М.: Искусство, 1989. — 190 с.
- Аннинский Л. А. Отлетающий занавес: литературно-критические статьи о Грузии. — Тбилиси: Мерани, 1990. — 158 с.
- Аннинский Л. А. Шестидесятники и мы: кинематограф, ставший и не ставший историей. — М.: ВТПО Киноцентр, 1991. — 238 с.
- Аннинский Л. А. Серебро и чернь: русское, советское, славянское, всемирное в поэзии Серебряного века. — М.: Книжный сад, 1997. — 219 с.
- Аннинский Л. А. Барды. — М.: Согласие, 1999. — 160 с.; Сапронов, 2005 (ISBN 5-94535-058-3)
- Аннинский Л. А. [anninsky.ru/anninsky/index.php?option=com_content&view=section&id=8&Itemid=54 Красный век]. — М.: Молодая гвардия, 2004. — 395 с., ПрозаиК, 2009, (в 2-х кн., 896 с., ISBN 978-5-91631-016-0)
- Аннинский Л. А. Русский человек на любовном свидании. — М.: Согласие, 2004. — 261 с.
- Аннинский Л. А. Жизнь Иванова. — М.: Вагриус, 2005. — 848 с. — ISBN 5-9697-0081-9.
- Аннинский Л. А. Поздние слёзы: заметки вольного кинозрителя. — М.: Эйзенштейн-центр, 2006. — 432 с. — 1200 экз. — ISBN 5-901631-11-0.
- Аннинский Л. А. [anninsky.ru/anninsky/index.php?option=com_content&view=section&id=9&Itemid=51 Распад ядра]. — М.: МФЦП, 2009. — Т. 1, 2. — 872 с. — ISBN 978-985-454-480-9.
- Аннинский Л. А. Меч мудрости или русские плюс…. — М.: Алгоритм, 2006. — 336 с. — 3500 экз. — ISBN 978-5-9265-0690-4.
- Статьи
- Аннинский Л. Путь Василия Шукшина // Север. — 1976. — № 11.
- Аннинский Л. [magazines.russ.ru/voplit/1996/6/anninsk.html Критики о критике] // Вопросы литературы. — 1996. — № 6. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0042-8795&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0042-8795].
- Аннинский Л. [magazines.russ.ru/neva/2011/8/kr9.html Нечаемый юбилей (Круглый стол «Двадцать лет спустя: август 1991 года»)] // Нева. — 2011. — № 8. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0130741-X&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0130741-X].
Награды и премии
- Орден «Знак Почёта» (1990)[6].
- Национальная телевизионная премия «ТЭФИ» в номинациях «Лучший сценарист» (1996)[* 4][12], «Сценарист телевизионного документального фильма/сериала», «Телевизионный документальный сериал» (2004)[* 5][13].
- Премия имени Александра Невского «России верные сыны» (2006)[14].
- Независимая литературная премия имени Б. П. Корнилова (2009).
- Приз «Слон» (2006) Гильдии киноведов и кинокритиков России в номинации «Кинокритика» — за книгу «Поздние слёзы» и статьи «Из жизни продюсера»[15].
- Премия Правительства РФ в области культуры за двухтомник «Красный век» (2010).
- Международная Лермонтовская премия в области литературы (2011).
- Международная премия «Писатель XXI века» (2014)[16].
- Премия журнала «Дети Ра» (2015).
- Премия Правительства РФ в области средств массовой информации (2015)[17].
Напишите отзыв о статье "Аннинский, Лев Александрович"
Примечания
- Комментарии
- ↑ Между прочим, родители расписаны не были. На вопрос о ЗАГСе отвечали: «Может, ещё и в церкви повенчаться?» По их временам аргумент был убойный.
— Лев Аннинский[3].
- ↑ Для Льва Аннинского
- ↑ Очевидно, это событие было связано с тем, что отец мальчика работал на «Мосфильме».
- ↑ За документальный фильм «К. Симонов и В. Гроссман: сын и пасынок».
- ↑ «Серебро и чернь».
- Источники
- ↑ 1 2 3 [www.biograph.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=34:anninskyi&catid=4:literat&Itemid=29 Аннинский Лев Александрович]. biograph.ru. Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6HKfZOTut Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Биография.
- ↑ 1 2 3 4 Автобиография.
- ↑ 1 2 3 4 5 Головкин Н. [www.ng-daily.ru/ru/articles/1695/detail/32537/back.html «Не учить читателя читать…»]. «Народная газета», №97 (5012). ng-daily.ru (28 мая 2009). Проверено 10 февраля 2010. [www.webcitation.org/65RWnit4g Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 Аннушкин («Учительская газета»).
- ↑ 1 2 «Журнальный зал».
- ↑ [www.polit.ru/news/2010/04/28/ural/ «Радио Свобода»: власти урезали финансирование литжурнала «Урал» и думают, нужен ли он вообще] // Полит.ру. 28. 04. 2010.
- ↑ Выжутович В. [www.ug.ru/guest/5 Лев Аннинский: «Моя специальность — русские тексты».]. ug.ru (9 ноября 2011). Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6HKfb7lrA Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ Флаг А. [www.ug.ru/archive/37929 Лев Аннинский: «Слово не приходит без музыки».]. «Учительская газета», №48. ug.ru (30 ноября 2010). Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6HKkDdVe6 Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ [wayback.archive.org/web/20120204223601/www.tvkultura.ru/news.html?id=888 Аннинский Лев Александрович]. tvkultura.ru; archive.org. Проверено 4 февраля 2012. [www.webcitation.org/6GXcLpDpq Архивировано из первоисточника 11 мая 2013].
- ↑ [www.yppremia.ru/zhyuri/ Литературная премия «Ясная поляна». Жюри]. yppremia.ru. Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6HKkFpjs7 Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ [russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=7804 К. Симонов и В. Гроссман: сын и пасынок]. Энциклопедия отечественного кино(недоступная ссылка — история). russiancinema.ru. Проверено 9 мая 2013.
- ↑ [www.tefi.ru/ru/tefi/tefi04/ Победители конкурса «ТЭФИ-2004»]. tefi.ru. Проверено 19 января 2013. [www.webcitation.org/6E8mXYWCa Архивировано из первоисточника 3 февраля 2013].
- ↑ [www.psros.ru/laur.htm Литературная премия им. А. Невского. Лауреаты 2006 года]. psros.ru. Проверено 19 января 2013. [www.webcitation.org/6E8mZnbDz Архивировано из первоисточника 3 февраля 2013].
- ↑ [kinopressa.ru/elephant Премия «Слон» в области кинокритики и киноведения]. kinopressa.ru. Проверено 6 марта 2016.
- ↑ [writer21.ru/news.html Новости. Лауреаты премии «Писатель XXI века» объявлены]
- ↑ [www.rg.ru/2015/12/28/premiismi-dok.html Распоряжение Правительства Российской Федерации от 17 декабря 2015 г. N 2600-р г. Москва "О присуждении премий Правительства Российской Федерации 2015 года в области средств м…]
Ссылки
- Аннинский Л. [magazines.russ.ru/project/arss/ezheg/annin.html Опыт автобиографии, при попутном выяснении базовых ценностей]. Академия русской современной словесности (проект). «Журнальный зал» (magazines.russ.ru). Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6HKkGzXu1 Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- [anninsky.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=3&Itemid=11 Лев Аннинский. Биография]. anninsky.ru. Проверено 3 февраля 2013. [www.webcitation.org/6E9Wd6rNT Архивировано из первоисточника 3 февраля 2013].
- [magazines.russ.ru/authors/a/anninskij/ Лев Александрович Аннинский]. «Журнальный зал» (magazines.russ.ru). Проверено 19 января 2013. [www.webcitation.org/6E8malIw7 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2013].
- Аннушкин А. [www.ug.ru/old/02.13/po8.htm Мужские слёзы Льва Аннинского]. Учительская газета (02.13). Архив номеров. ug.ru. Проверено 2 июня 2013. [www.webcitation.org/6HKkIjAF0 Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
Отрывок, характеризующий Аннинский, Лев Александрович
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
Категории:
- Родившиеся 7 апреля
- Родившиеся в 1934 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Ростове-на-Дону
- Литературные критики по алфавиту
- Литературные критики СССР
- Литературные критики России
- Литературные критики XX века
- Литературоведы по алфавиту
- Литературоведы СССР
- Литературоведы России
- Литературоведы XX века
- Лауреаты премии Правительства РФ
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Писатели по алфавиту
- Донские казаки
- Литературные критики XXI века
- Публицисты XXI века
- Литературоведы XXI века
- Персоналии:Москва
- Русские писатели по алфавиту
- Русские писатели XX века
- Русские писатели XXI века
- Члены Союза писателей СССР
- Лауреаты премии ТЭФИ
- Лауреаты премии журнала «Дети Ра»
- Члены ПЕН-клуба
- Академики Российской академии кинематографических искусств «Ника»
- Академики Национальной академии кинематографических искусств и наук России
- Выпускники филологического факультета МГУ
- Дети-актёры СССР
- Члены Южнорусского союза писателей
