Анно II

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Анно II (нем. Anno II.; 10104 декабря 1075) — католический святой XI века, архиепископ Кёльнский (1056—1075).



Биография

Анно II родился в 1010 году. Происходил из швабского дворянского рода и планировал посвятить жизнь военной службе, однако один из родственников склонил его перейти в духовное звание.

Окончив богословское образование в Бамберге, Анно вскоре приобрел такую известность, что император Священной Римской империи Генрих III призвал его ко двору и сделал своим советником и канцлером. Когда после ранней смерти Генриха III супруга его Агнесса де Пуатье приняла регентство по случаю несовершеннолетия пятилетнего сына, сделавшегося впоследствии императором Генрихом IV, и не в силах была давать отпор притязаниям имперских князей и возраставшей папской власти, Анно, после смерти в 1056 году Германа II возведённый в архиепископское звание в городе Кёльне, овладел в 1062 году правлением при содействии архиепископа Адальберта Бременского и Гамбургского, баварского герцога Отто и других князей.

Во время пребывания его в Италии в 1064 году для урегулирования отношений с Ватиканом управление государством перешло в руки Адальберга Бременского, но по смерти последнего и, по желанию Генриха IV, Анно II снова стал во главе правления в марте 1072 года, а уже в декабре того же года Анно сложил с себя государственные дела и удалился от света, проводя большую часть времени в основанном им монастыре на Зигеберге, где и скончался 4 декабря 1075 года.

Заслуги его и чистота жизни как архипастыря, отеческая заботливость о благе епархии и рвение, с которым он вводил преобразования в монастыри и основывал новые, побудили причислить его к лику святых в 1183 году. Память его празднуется 4 декабря.

В начале XX века «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» на своих страницах описал следующий исторический документ, посвящённый Анно II, в таких словах:

«Известная хвалебная песнь, посвященная этому святому, так называемый „Annolied“, была сочинена вскоре после его смерти и не позже начала XII века. Поэтическое произведение это важно как памятник исторических воззрений времени и показывает, в какой незначительный срок история может превратиться в сказания. Во всяком случае основой легенды служит жизнь Анно, но она подверглась развитию в связи с общеисторическими данными. Изложение носит чисто народный характер и привлекательно неподдельным простосердечием тона. Прежнее воззрение Лахмана, по которому песнь написана в 1183 г., так как именно в этом году последовала канонизация, опровергается старинным характером языка и стихосложения; уже задолго до этого года кельнский епископ считался святым, на что имеются указания в исторических источниках. Лишено основания мнения Гольцмана (в Пфейферовой „Germania“, т. 2-й) о том, что авторами следует считать Лампрехта, создавшего александрийский стих, и Ламберта Герцфельда. Впервые издано было это произведение Опицем (в Данциге, в 1639 г.) по рукописи, ныне затерявшейся, а затем Бецценбергером (в Кведлинбурге, в 1848), Ротом (Мюнхен, 1848) и Керейном (Франкфурт-на-Майне, 1865)[1]

Напишите отзыв о статье "Анно II"

Примечания

  1. Анно // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Литература

  • Эгидиуса Мюллера, «А. II, der Heilige, Erzbischof von Köln» (Лейпциг, 1858),
  • Линднер, «А. II, der Heilige» (Лейпциг, 1869).

Отрывок, характеризующий Анно II

– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!


Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.