Аномальная жара в России (2012)

Аномальная жара в России
Тип погодной аномалии	продолжительная необычно высокая температура воздуха и засуха
Дата	2012 год
Причина	череда блокирующих антициклонов и выносов раскаленного воздуха из центральной Азии
Район охвата	юг России, Урал, Сибирь, Якутия, Европейская территория России Казахстан (вся территория), Киргизия (северные области), Китай (северо-запад), Луганская область
Длительность погодной аномалии	апрель — август, в отдельных регионах и в первой половине сентября.
Критическая дата	ЕТР: конец апреля — август (с перерывами), Урал: конец июня — середина июля, Сибирь — май — начало августа, Юг Западной Сибири — апрель — начало сентября
Погибших	нет данных
Последствия	засуха и гибель сельхозкультур, нарушение судоходства, Природные пожары в России в 2012 году

Анома́льная жара́ и засуха 2012 го́да в Росси́и — природное стихийное бедствие, связанное с продолжительным периодом аномально жаркой с дефицитом осадков погоды в ряде регионов России, а так же в сопредельных государствах (в Казахстане, на севере Киргизии, на северо западе Китая и на юго-востоке Украины) в период с апреля по август 2012 года, хотя положительные аномалии температуры на территории России начали регистрироваться ещё в марте, а на некоторых территориях сохранились и в течение осенних месяцев. Причиной аномалии стало чередование влияния блокирующих антициклонов и сменяющие их выносы горячего воздуха из центральной Азии. Хотя по количеству абсолютных рекордов температуры аномальная жара 2012 года уступала аномальной жаре 2010 года, однако по продолжительности и охваченной территории значительно превзошла её.

Хронология

Январь — начало февраля

В начале 2012 года почти вся территория России оказалась под влиянием Сибирского антициклона с морозной и почти бесснежной погодой, что вызывало сильное промерзание почвы. Именно в этот период и сформировалась мощная антициклоническая циркуляция атмосферы на большей части Северного полушария, а промерзший верхний слой почвы потерял способность аккумулировать влагу. Эти зимние факторы через три месяца с наступлением теплого времени года привели к аномальной жаре и засухе.

Февраль-март

Хотя температуры конца февраля и марта жарой назвать нельзя, тем не менее, на значительной части территории России они были аномально высокими (особенно после аномально холодного января) и соответствовали скорее весеннему температурному режиму, нежели зимнему.

Апрель

В начале апреля аномальное тепло пришло на большую часть юга России, Урал и в Сибирь. Уже самое начало первой декады апреля радовало жителей этих регионов почти летней погодой. В дневные часы воздух прогревался значительно выше +20 °С, осадков было мало, атмосфера была спокойной. Это было связано с адвекцией теплого воздуха из пустынь Азии юго-восточным (теплым) сектором обширного циклона, находившегося на севером Восточной Европы. Так как снега зимой было мало — почва быстро очистилась от него, высохла и прогрелась, что создало предпосылки к формированию на остатках зимних антициклонов нового мощного теплого блокирующего антициклона с центром над севером Западной Сибири. В конце второй декады в связи со сменой атмосферной циркуляции в этих регионах температуры вернулись к нормам апреля, местами выпали осадки. Аномально тёплым запомнился конец апреля в Центральной части России, где местами температура достигала +30 градусов. Так, в Москве несколько дней температура была похожа на июльскую: ночью около +13 °С, днём 29 апреля температура достигала почти +29 градусов, установив абсолютный рекорд месяца. Жарко было и в Поволжье и на Южном Урале. Центром положительной аномалии температуры в эти дни стала Оренбургская область, где воздух прогрелся выше +30 °С. В целом вся территория России в апреле находилась в зоне положительных аномалий температуры.

Май

В мае 2012 года положительные аномалии температуры наблюдались почти во всем Северном полушарии. Почти на всей территории России май оказался аномально теплым, а температурный режим во многих регионах больше соответствовал июлю. Почти разрушенный в третьей декаде апреля блокирующий антициклон восстановил свои позиции уже в первых числах мая и сместился немного севернее, где в условиях продолжительного светового дня полярных широт вызвал аномальный прогрев почвы, а это привело к ещё большему усилению аномального антициклона. Более того, перегретый антициклон непрерывно подпитывался жарким воздухом пустынь Азии, который интенсивно выносился обширным циклоном, находящимся над Восточной Европой. К концу мая антициклон достиг колоссальных размеров и занимал почти весь север и восток России от Полярного Урала до Хабаровского края. По данным Гидрометцентра, наибольшие положительные аномалии температуры наблюдались на юге европейской территории России, где май стал самым тёплым за 122 года метеонаблюдений, а также на Южном Урале, в Западной Сибири и на Дальнем Востоке. В этих регионах дневные температуры часто превышали отметки в 30°С. Ещё одной особенностью мая 2012 года стали очень сильные и продолжительные (до нескольких суток) суховейные ветры, вызванные взаимодействием периферии блокирующего антициклона с центром над севером Сибири с циклонами над Кавказом, которые усилили и без того опасные засушливые явления почти во всех земледельческих районах.

Почти на всей территории России за исключением северных районов европейской территории ощущался дефицит осадков. Осадки в основном носили локальный ливневый характер, что привело к очень большой неоднородности их распределения. Во многих регионах отмечались территории, где за май 2012 года осадки вообще не выпадали, однако буквально в нескольких десятках километров от таких мест могли наблюдаться участки, залитые ливневыми дождями.

Июнь

В июне на фоне усиления блокирующего антициклона в условиях продолжительного и полярного дня на севере жара усилилась на всей территории, занятой антициклоном. В большинстве регионов России температуры вновь достигли абсолютных максимумов. Прежде всего на Урале и в Сибири, а также на южных территориях Дальнего Востока и Кавказа. В Уральском и Сибирском федеральных округах июнь 2012 года самый теплый с 1891 года, а на юге Дальневосточного федерального округа — третий в ранжированном ряду. По данным Гидрометцентра, аномалии среднемесячной температуры составили здесь +4—9 °С, а в первую и вторую декады достигали даже +10—13 °С. На многих метеостанциях были обновлены максимумы температуры. Как в южных регионах Сибири (Омская, Новосибирская области, Алтайский, Забайкальский и Красноярский края), так и на севере (Таймыре) дневные температуры достигали отметок в +30—35 °С. Заметно жарче было и на Нижней Волге и на Кавказе (аномалии средней за месяц температуры +3—4 °С) и также во множестве установлены новые максимумы температуры (Краснодар, Анапа и др.). Причиной стал перенос теплым сектором циклона над Европой сухого и раскалённого воздуха из Малой Азии на территорию России, где этот воздух активно подпитывал блокирующий антициклон. Отдельные метеостанции фиксировали температуры до 40 °С и более. Июнь 2012 года в Северо-Кавказском федеральном округе третий самый тёплый в ранжированном ряду с 1891 года. Однако на европейской территории России (и частично в Северо-западном федеральном округе) температура воздуха оказалась немного ниже нормы.

В то же время июнь — время активности атлантических циклонов, поэтому в южных районах европейской территории России несмотря на жару осадки выпадали в достаточном количестве. А вот на Южном Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке был острейший дефицит осадков. На многих территориях за месяц осадки не выпадали вообще. Особенно острой была ситуация в Новосибирской, Томской, Кемеровской областях, в Алтайском и Красноярском краях, а также в Якутии.

Июль

В июле положительные аномалии температуры не ослабели, а наоборот усилились. Это было связано с тем, что блокирующий антициклон, сформировавшийся ещё в мае достиг пика своего развития и аккумулировал максимум тепла в конце первой декады июля. По данным Гидрометцентра среднемесячная температура воздуха в этот месяц в целом по территории России достигла абсолютного максимума за 122 года регулярных метеорологических наблюдений в стране. Жарко было почти на всей территории России, но наиболее тяжёлая ситуация складывалась в южных районах: от Кавказа до Забайкалья. Здесь дневные температуры превышали отметки в +33—38 °С в течение 15—25 дней подряд, а в отдельные дни температуры поднимались выше отметки в +40 °С. Жарко было не только в дневные, но и в ночные часы. Даже на крайнем Севере, где находился центр блокирующего антициклона и была наиболее высокая концентрация тепла, многократно регистрировались температуры выше +30 °С, причем даже в местах, где для июля нормой являются заморозки. В начале июля на Европейской территории России было установлено сразу три температурных рекорда: 4 июля (+32 °C), 5 июля (+34 °C) и 8 июля (+35 °C). Некоторые жители ЕТР вспомнили Русский Мемфис и Русские Фивы 2003 года. Однако в середине июля сменилась атмосферная циркуляция и на ЕТР пришла прохлада, вытеснив жаркий воздух на Урал и в Сибирь, где третья декада июля ознаменовалась просто катастрофической жарой с сильными суховеями. Тем не менее, примерно 18-19 июля произошёл коренной перелом атмосферных процессов над территорией России и Казахстана, так как прекратилась подпитка блокирующего антициклона выносами теплого воздуха, а продолжительность светового дня стала недостаточной для сохранения столь высоких температур на Севере. Позже, 21 июля жара вернулась на ЕТР, снова стало +30 °C, хотя это уже не было связано не с влиянием отрезанного и запертого на Севере блокирующего антициклона вытеснила.

Осадков в целом было меньше нормы, и они носили ливневый и локальный характер. На большей части Сибирского федерального округа осадков в июле не было вообще. Причем на ряде территорий осадки к этому моменту не выпадали с начала апреля, а в отдельных районах Алтайского края и Омской области осадков не было с осени 2011 года. Ещё одной особенностью июля стали сильные суховейные ветры, связанные с аномальным меридианным переносом воздуха вокруг блокирующего антициклона, не характерные для этого времени года, которые, к тому же, дули по много дней подряд. В результате почти во всей земледельческой зоне юга России, Урала и Сибири развивались сильные засушливые явления, в том числе почвенная засуха, вызвавшая гибель посевов и многолетних кормовых трав. На реках и водоёмах Обского бассейна, особенно на Томи началась гидрологическая засуха, нарушился водный режим Новосибирского водохранилища, возникли существенные затруднения судоходству. Из регионов стали поступать сведения о нарушении водоснабжения отдельных населённых пунктов.

Однако, несмотря на опасения в начале месяца, в Москве июль не стал аномально жарким, хотя и превысил норму 1981—2010 годов на 1,7 градуса, а осадков выпало 64 % от нормы.

Август

Сокращение продолжительности светового дня снизило естественный прогрев поверхности Земли в дневные часы. Влияние блокирующего антициклона на севере стало ослабевать и его центр стал смещаться на юго-восток, открывая дорогу арктическим воздушным массам. Поэтому дневные, а особенно ночные температуры начали постепенно снижаться. Если в июле на севере Сибири стояла испепеляющая жара днём и не характерные для этих мест ночные температуры свыше +15 °С, то в первой декаде августа туда уже пришли ночные заморозки. Более того, в ряде северных регионов были обновлены абсолютные минимумы температуры. Вернулись в норму температуры и выпали осадки в «горящих» регионах: в Томской области и в Красноярском крае. Лишь на юге Поволжья, на Урале, в Алтайском крае и на юге Восточной Сибири, куда сместился раскаленный антициклон, сохранялась очень жаркая погода, причём в ряде мест температуры переваливали за +40 °С. Осадков тоже было недостаточно. Но атмосфера была уже неспокойной, и под натиском атлантических циклонов и конвекции в условиях сокращающегося светового дня отрезанному от снабжения горячим воздухом блокирующему антициклону всё сложнее было удерживать завоеванные в июле позиции. Поэтому над территорией Урала и Сибири активизировалась фронтальная активность с мощными очагами гроз, ураганным ветром и локальными зонами ливневых осадков. От урагана, сильных ливней и града пострадали города Омск и Междуреченск. А в третьей декаде месяца на Урал, а затем и на юг Сибири пришли мощные циклоны уже с протяжёнными зонами облаков и осадков. Особенно много осадков в конце августа выпало в Сибири. На ряде территорий они полностью компенсировали потерянную за лето влагу. Однако несмотря на пасмурную погоду температуры на юге Урала и Сибири всё равно сохранялись летние и даже превышавшие климатическую норму для этого времени года, хотя на большей части ЕТР уже начались осенние заморозки. Блокирующий антициклон распался на несколько небольших движущихся антициклонов, один из которых ушёл на север, другой на юго-восток в Монголию и Китай. В целом череда положительных аномалий температур на большей части территории России закончилась, но деформация нормального термобарического поля продолжительным блокирующим антициклоном вызвала новые аномалии, на этот раз связанные с аномально высокой активностью циклонов.

Сентябрь

После дождливой, теплой, но не жаркой последней декады августа в начале сентября в Сибирь вернулась летняя жара. Но связана она была уже не с блокирующим антициклоном, который распался 20-22 августа, а с переносом тепла с юга России обширным циклоном, проходящим к северу. В Томской, Новосибирской, Кемеровской обл., Алтайском крае столбики термометров поднимались до +30 °С и выше. Новые суточные максимумы температуры были установлены на Алтае, в Красноярском крае, Иркутской и Кемеровской обл., Забайкалье. В результате в Сибирском федеральном округе норма температуры воздуха превышена на 2—3 °С и более, а сентябрь 2012 года стал вторым самым тёплым в истории, уступая первую строчку только сентябрю 1932 года. Правда несмотря на теплую погоду сентябрь был в Сибири достаточно влажным. Высохшие за лето растения начали повторную вегетацию: зазелена трава, задержался листопад. В лесах в огромном количестве появились грибы, в том числе — теплолюбивые боровики и грузди настоящие. Жарко, но сухо было и на Ставрополье. А вот на севере — наоборот, сентябрь запомнился аномально холодной погодой. На большей же части территории России температурный фон соответствовал климатической норме.

Октябрь

Хотя первые дни октября в Сибири были очень тёплыми, а на юге (в Алтайском крае, Омской области) даже жаркими, в целом октябрь 2012 года в этом регионе стал аномально холодным, так как во второй декаде месяца наблюдались сильные ночные заморозки, а дневные температуры были не очень высокими. Аномально теплая, хотя и не жаркая погода стояла на европейской территории России и на Дальнем Востоке. В Дальневосточном федеральном округе основное тепло пришлось в основном на вторую и третью декады месяца. Аномалии среднемесячных и среднедекадных температур превышали 4—6 °С. Новые рекордные максимумы зарегистрировали на Колыме и Чукотке, куда добрались остатки перегретого воздуха от распавшегося блокирующего антициклона. Средняя за месяц температура воздуха на севере Дальнего Востока имеет второй ранг среди самых тёплых значений с 1891 года. Теплее был только октябрь 1991 года.

Декабрь

Набравшая силу за аномально жаркое лето антициклоническая циркуляция атмосферы стала причиной развития обширных зон антициклонов в начале зимы 2012 года. На большей части Сибири и в Восточной половине ЕТР декабрь стал аномально холодным. В Новосибирской, Омской и Томской областях аномалия местами превышала −15 градусов к норме 1961—1990 годов, а в Алтайском крае на −22 — −25 градусов. . Однако в Северной части Сибири декабрь стал, наоборот, аномально тёплым (аномалия до +10 градусов). Аномально тёплым вновь стал и Остров Визе: 11 декабря аномалия превысила +20 градусов. Причём самое удивительное то, что на этом острове положительная месячная аномалия была на протяжении всего периода 2011—2012 годов, а в некоторые месяцы превышала 12 градусов (например декабрь 2011 года и февраль 2012 года)!

Сравнение погодных аномалий 2010 и 2012 годов

Несмотря на схожесть неблагоприятных гидрометеорологических факторов аномальной жары 2012 года и аномальной жары 2010 года их последствия оказались не совсем похожими. Это связано с рядом отличий, которые существенно сгладили краткосрочные негативные последствия:

• Аномальная жара 2010 года затронула, в основном, густонаселенные районы России, тогда как аномальная жара 2012 года пришлась на значительно менее населенные территории. По этой причине под её негативное влияние попало значительно меньшее количество людей.
• Большая часть территорий (за исключением крайнего Севера), которые затронула аномальная жара 2012 года — регионы, которые характеризуются достаточно жарким летом с малым количеством облачных дней (Поволжье, Южный Урал, юг Западной Сибири). Поэтому жители этих территорий легче перенесли температурные аномалии 2012 года, нежели в 2010 году аналогичные аномалии переносили жители Центрального федерального округа, привыкшие к умеренным температурам и облачности в годы без погодных аномалий.
• На Европейской территории России в 2010 году аномальная жара пришлась на лесные регионы с большими запасами торфа и иных природных горючих материалов. Но поскольку климат данных регионов достаточно влажный, несмотря на обилие естественных горючих материалов, пожарная опасность их низкая и противопожарные силы просто не были подготовлены к установлению 4-го и 5-го классов пожарной опасности на обширной территории в 2010 году, что и привело к лесопожарной катастрофе. В 2012 году в этих регионах тоже устанавливались высокие классы пожарной опасности, но качество подготовки лесных противопожарных сил было улучшено.
• В Сибирском федеральном округе, который, в основном, и затронула аномальная жара 2012 года, пожарные максимумы — норма. В частности в Алтайском крае, особенно на юге, за пожароопасный сезон случается по два-три максимума. Поэтому лесопожарные силы укомплектованы с расчетом на продолжительное действие 4-го и 5-го классов горимости на значительной территории. На территориях, где есть сеть пожарно-химических станций, несмотря на огромное количество возгораний в лесах, все они были быстро ликвидированы. Из тысяч возгораний в лесах Урала и юга Сибири в течение более одних суток действовали лишь единицы. Фактически в 2012 году неконтролируемые лесные пожары бушевали лишь на малонаселенных или необитаемых территориях Томской области и Красноярского края, где их было просто некому тушить и они не представляли для людей никакой угрозы.
• В связи с отдаленностью очагов природных пожаров в 2012 году смог был значительно слабее чем в 2010 году. Наибольшему задымлению подверглись Томск и Омск, однако значительных превышений ПДК по окиси углерода и взешенным частицам не наблюдалось.

А вот долгосрочных последствий аномальная жара 2010 года почти не имела, так как в пострадавших от неё регионах практически нет чувствительных элементов природных систем: ледников, вечной мерзлоты, ленточных боров, остепненных лугов, тайги. После восстановления температурно-влажностного режима экосистема на ЕТР, имеющая огромный потенциал самовосстановления, пришла в норму достаточно быстро. Аномальная жара 2012 года, наоборот, затронула очень чувствительные районы: горные системы Урала, Алтая, Саян, зоны вечной мерзлоты, Арктику. Сильно пострадали экосистемы степей юга Западной Сибири, ленточные боры, тайга. Их самовосстановление чрезвычайно затруднено и требует благоприятных климатических факторов в течение многих лет. Все это привело к тому, что, например, граница опустынивания в Алтайском крае и Омской области переместилась примерно на 20-40 километров на северо-восток, а на выгоревших участках томской тайги началась сильная эрозия почвы.

Аномальная жара 2012 года слабо освещалась в центральных СМИ, что было связано с тем, что данные явления почти не затронули Москву. Это вызвало критику в их адрес со стороны властей пострадавших регионов.

Последствия

Наиболее неприятным краткосрочным последствием стало задымление городов Сибири. Но смог был не таким густым, как на ЕТР в 2010 году, что было связано с удалённостью мест пожаров. Однако среднесрочные и долгосрочные неблагоприятные последствия оказались достаточно значительными. Все основные земледельческие регионы России в той или иной степени пострадали от аномальной жары и засухи. Кроме того, нарушился гидрологический режим многих водоёмов и ледовый режим территорий многолетней мерзлоты.

Арктика

Аномалия температуры в российской акватории Арктики в 2012 году составила +7°С. Площадь, занятая льдом в Северной полярной области в сентябре 2012 года достигла абсолютного минимума за всю историю наблюдений и составила 3346,2 тыс. кв. км. Меньше всего по сравнению с нормой оказалось льда в центральной Арктике (Море Лаптевых, Восточно-Сибирское море и Чукотское море) — около 65 % от нормы, в Море Бофорта и Канадской Арктике — около 40 %, в Гренландском, Баренцевом и Карском морях — около 30 %. Растаяли все ледяные массивы, кроме Врангелевского. С начала ледообразования и до конца 2012 г. большое отставание в развитии льда отмечалось в западном секторе Арктики. Вяло шло нарастание льда в Баренцевом и Карском морях. До конца года на западе Карского моря наблюдалась обширная зона, свободная ото льда. В конце декабря 2012 года площадь льда в западном секторе Арктики составила 2535.0 тыс. кв.км., что меньше нормы на 23 %, при этом в остальных районах Арктики количество льда составляло норму и более.

По словам директора Гидрометцентра России Романа Вильфанда:

Фиксировалась аномалия в 5 градусов, но 7 градусов — это без комментариев Роман Вильфанд

.

Алтайский край

Хотя Алтайский край и не стал центром наибольших аномалий температуры, ситуация именно в этом регионе оказалась одной из самых сложных. Это связано с тем, что засушливые явления в Алтайском крае начали развиваться ещё во второй половине 2010 года (а на юго-западных территориях — с 2008 года), продолжались практически весь 2011 год (за исключением апреля) и достигли пика в 2012 году. Кроме того, Алтаский край, наряду с Оренбургской областью и Калмыкией, летом 2012 года испытал наибольший период погодной аномалии: с начала апреля до середины сентября. Так как зимы 2010—2011 и 2011—2012 годов были аномально малоснежными (местами в степной зоне снежного покрова в зиму 2011—2012 года не было вообще), а предшествующие им осени — сухие и тёплые, запасы влаги в почве к моменту начала вегетации растений в 2012 году оказались критически низкими. Для того чтобы обеспечить хотя бы минимальную возможность всхода посевов сельскохозяйственных культур, весенние полевые работы пришлось начать в рекордно ранние сроки — в первой декаде апреля. Дефицит осадков в апреле сыграл свою роль — качество всходов оказалось очень низким. Усилившиеся в мае и июне засушливые явления и установление аномально жаркой погоды привели к выгоранию посевов уже в первой половине лета. По данным пресс службы главы администрации края к началу июля погибло более 1 миллиона гектаров посевов Лишь на восточных территориях края, где осадки, хотя бы редко и небольшие, но всё-таки выпадали, посевам зерновых и других культур удалось набрать силу. Пострадали также и многолетние травы, которые уже в самом начале июня начали колоситься, а затем увядать. Ситуация усугублялась тем, что оросительная система, построенная в годы СССР, пришла в упадок и восполнить дефицит влаги не удалось. Начиная с мая значительная часть агрометеорологических станций фиксировали почвенную засуху — крайне опасное явление. Тяжёлая ситуация сложилась с заготовкой кормов. Властям края пришлось решать вопрос о транспортировке сена из предгорных районов в степные. Из-за аномальной жары и засухи в крае был введён режим чрезвычайной ситуации. В целом, в период с 8 по 29 июля (21 день) на всей территории края осадки не выпадали вообще, в районах Рубцовско-Алейской зоны осадков не было 45 дней, а юго-западных районах края — более 60 дней. На фоне аномально теплой и сухой погоды активизировались и теплолюбивые вредители сельхозкультур. Урожай зерновых в крае оказался очень низким, хотя антирекордом и не стал.

Сложной была обстановка и с лесными пожарами. Пожароопасный сезон начался аномально рано — 9 апреля и был очень напряжённым. В период с 9 апреля по 6 ноября в Алтайском крае силами предприятий-лесопользователей было ликвидировано 1118 лесных пожаров, что является рекордным показателем. Лесная площадь, пройденная огнём, составила 4825 гектаров. Наибольшие объёмы пострадавших лесов — в Ларичихинском лесничестве — 2067,8 га, наименьшие потери от лесных пожаров — в Белокурихинском лесничестве — 1,4 га. Тем не менее, благодаря большой численности и эффективной работе лесопожарных сил в крае удалось избежать крупных пожаров. Из 1118 пожаров лишь 2 действовали более суток. За пожароопасный сезон 2012 года запрет на посещение лесов Алтайского края вводился 4 раза и продлился суммарно 11 недель. А всего пожароопасный сезон 2012 года продлился 212 дней, став самым продолжительным за всю историю лесного хозяйства Алтасйкого края, побив рекорд 2010 (210 дней). Засушливая погода способствовала также размножению насекомых-вредителей леса: майского хруща и сосновой пяденицы.

Гидрологическая ситуация на водоёмах края также была очень сложной. Низкие уровни воды в Оби и её притоках привели к тому, что в 2011—2012 годах судоходство на Алтае почти не осуществлялось. Это поставило на грань банкротства предприятия речного транспорта. В частности «Алтайречфлот», арендующий грузовые суда у «Западно-Сибирского речного пароходства», был вынужден прекратить аренду большинства из них и вернуть собственнику. Были проблемы с организацией летнего отдыха граждан, так как в районе многих пляжей не было достаточного объёма воды. Тем не менее, вопреки прогнозам, нарушения водоснабжения населённых пунктов не было. Отдельные случаи перебоев в работе водопроводных сетей, произошедшие летом 2012 года, связаны скорее с износом оборудования, а не с засухой. Неблагоприятная обстановка на водоёмах, вызванная малым уровнем воды осенью 2011 года, холодной зимой и отсутствием весеннего паводка, вызвала гибель большого количества рыбы и нарушила нерест. Тем не менее, низкие уровни воды имели для рек края и благоприятные последствия, в частности Обь вошла в основное русло, размыв в нём многие перекаты, что в ближайшие годы может положительно сказаться на её гидрологическом режиме и судоходстве.

Ещё одной особенностью лета 2012 года в Алтайском крае стало практически полное отсутствие комаров, но обилие клещей. Из-за аномально жаркой и сухой погоды популяция этих опасных паразитов многократно увеличилась, а активность их сохранялась всё лето и осень, что нехарактерно для региона. Высока была и заболеваемость клещевым энцефалитом.

Хотя климат Алтайского края и характеризуется засушливостью (повторяемость засух в среднем 1 раз в 7 лет), однако аномальная жара и засуха 2012 года и предшествующие ей засушливые явления 2011 и 2010 годов имели небывалые ранее масштабы и стали для Алтайского края наиболее сильной природной катастрофой за всю историю региона. Даже засухи конца 1960-х — начала 1970-х годов, которые долгие годы считались катастрофическими не имели таких значительных масштабов.

Следует отметить, что неблагоприятные погодные явления 2012 года были заблаговременно предсказаны и регион к ним успел своевременно подготовится. Этим, отчасти, объясняется то, что ущерб нанесенный Алтайскому краю жарой и засухой оказался не таким масштабным, какие его изначально ожидали. Схожие явления ожидались и в 2013 году, но на сей раз прогнозы не сбылись. Зима 2012—2013 года, стартовавшая аномальными холодами в декабре, в целом выдалась теплой и снежной даже в степной зоне края, весна 2013 года оказалась довольно затяжной, а лето богатым на осадки, полностью отсутствовали суховейные явления. Вместе с тем теплообеспеченность была хорошей, а аномальная жара не возникала. Благоприятные погодные факторы 2013 года позволили сравнительно быстро преодолеть катастрофические последствия 2012-ого: дернина трав почти на всей территории края восстановилась, в лесах практически не было пожаров (111 в 2013 году по сравнению с 1118 в 2012), водный режим малых рек начал восстанавливаться ещё с весны, а к осени вошёл в норму и водный режим Оби и её главных притоков: Бии и Катуни, что позволило возобновить судоходство и нормализовать работу водозаборных сооружений в Бийске и Барнауле. Благоприятным 2013 год стал и для сельского хозяйства. Тем не менее негативные последствия (как экологические, так и экономические) 2012 года продолжали ощущаться и в 2014—2015 годах.

Кемеровская область

Жаркое и засушливое лето внесло коррективы в работу горнодобывающих предприятий Кемеровской области. На угольных и рудных разрезах в больших количествах образовывалась пыль, на подавление которой местами не хватало воды, так как малые реки, откуда ведется её забор, частично или полностью пересохли. Поэтому на отдельных участках добычу пришлось остановить. Высокие температуры воздуха привели к существенному росту числа отказов техники из за перегрева. Испытывали затруднения с водой и тепловые электростанции.

Томская область

Лето 2012 года в Томской области ознаменовалось сильнейшими за всю историю наблюдений лесными пожарами.

Экономические последствия

Также как и засуха 2010 года, засуха 2012 года негативно сказалась на экономике России, а также двух других европейских республик СНГ (Украины и Молдавии). По подсчётам экономистов аномально жаркая погода повысила инфляционные риски, а также отняла 0,2—0,4 % у годовых темпов роста российского ВВП, который по итогам 2012 года составили около 3,8—3,9 % вместо запланированных 4,1—4,4 %. Ещё более удручающим был спад темпов экономического роста в Молдавии. Так, Министерство экономики Молдавии снизило прогноз роста валового внутреннего продукта республики на 2012 год в три раза — с 3 % до 1 %, а МВФ — в десять раз — с 3 % до 0,3 %; соответственно был резко понижен и прогноз роста экономики Молдавии на 2013 год — с 5,0 % до 3,5 %.

Интересные факты

• В Екатеринбурге открыли памятник аномально жаркому лету 2012 года. Памятник выполнен в виде гигантского вентилятора. Надпись на памятнике гласит:

  4, 12, 14, 17 и 18 июля 2012 года стали самыми жаркими для Екатеринбурга за всю историю метеонаблюдений. А 18 июля 1944 года температура воздуха составила всего 1,4 градуса по Цельсию. Это исторический минимум для температуры в июле в Екатеринбурге! В июле 2012 года 22 дня прошли без капли осадков

На церемонии открытия памятника главный синоптик Свердловского гидрометцентра Галина Шепоренко отметила:

Пока рано говорить, станет ли это лето самым жарким в истории города, — однако, например, 18 июля стало самым жарким днем за последние 75 лет: температура в этот день составляла +37,1 °С. Все метеонаблюдения, проводимые нами, говорят о том, что средняя температура в Екатеринбурге будет расти с каждым годом. Возможно, через несколько лет жители города, проходя мимо этого памятника, вспомнят, как комфортно им было летом 2012 года Галина Шепоренко

• Во время водного голодания, на Томи проводились тренировки водных слаломистов.

См. также

• Аномальная жара в России (2010 год)

Отрывок, характеризующий Аномальная жара в России (2012)

Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.