Анонимность

Значение слова «анонимность» различно для различных видов (широко понимаемого) текста. Анонимными могут быть произведения искусства (литературные сочинения, музыкальные пьесы, артефакты изобразительного искусства и т. п.) и научные труды (например, анонимные музыкально-теоретические трактаты). Следует отличать анонимность как принцип сознательного отношения автора к собственному «личному вкладу» в науку/искусство (характерного, например, для мировоззрения средневекового монаха-христианина) от прозаической вынужденной анонимности (когда автора невозможно установить, например, по причине утраты титульного листа старинной рукописи или автору приходится скрывать своё отношение к сочинённому им). Анонимность произведения искусства и/или научного труда затрудняет идентификацию такого текста. Разнобой в идентификационных критериях («ярлыках» науки, которые учёные прикрепляют к анониму), приводит к тому, что одно и то же произведение может идентифицироваться по-разному и, наоборот, два разных анонимных текста могут получать в науке одинаковые идентификационные ярлыки.

В повседневной жизни анонимными могут быть утилитарные сообщения — письма, пасквили, доносы и т. п. Применительно к утилитарным сообщениям, «анонимным» считается любое неподписанное послание (в разговорной речи — «анонимка»). Главным критерием является невозможность точно установить личность писавшего.

Анонимность в благотворительности

Общепринято, что благотворительность должна быть анонимной. Благотворитель может иметь разные причины желать анонимности. Причиной этого может быть нераскрытие своего состояния, нежелание возникновения персонифицированного чувства благодарности и т. д.

Отрывок, характеризующий Анонимность

Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.