Аносов, Александр Николаевич

Александр Николаевич Аносов
Дата рождения:	31 августа 1884(1884-08-31)
Дата смерти:	17 апреля 1942(1942-04-17) (57 лет)
Место смерти:	Москва (похоронен на Введенском кладбище)
Образование:	Московский университет
Род деятельности:	член Государственной думы IV созыва от Тамбовской губернии

Алекса́ндр Никола́евич Ано́сов (31 августа 1884 — после 1917) — член IV Государственной думы от Тамбовской губернии.

Биография

Православный. Из купеческой семьи, потомственный почётный гражданин. Землевладелец (320 десятин).

Окончил Тамбовскую классическую гимназию и юридический факультет Московского университета (1909).

По окончании университета поселился в имении своего отца в Никольско-Кабаньевской волости Борисоглебского уезда, бывшим одним из образцовых хозяйств в России, где посвятил себя сельскому хозяйству и общественной деятельности. Избирался гласным Борисоглебского уездного и Тамбовского губернского земских собраний. Был присяжным поверенным.

В 1912 году был избран членом Государственной думы от Тамбовской губернии. Входил во фракцию «Союза 17 октября», после её раскола — в группу «Союза 17 октября». Также входил в Прогрессивный блок. Состоял секретарем финансовой комиссии, а также членом комиссий: продовольственной, бюджетной, о мерах борьбы с немецким засильем, сельскохозяйственной, по запросам.

Участвовал в Февральской революции. В марте 1917 был членом комиссии Временного комитета Государственной думы по принятию задержанных и высших гражданских чинов, а с 7 апреля — членом военной комиссии. В апреле—мае был членом-заместителем в Общегосударственном продовольственном комитете Временного правительства. 13 мая 1917 был командирован ВКГД на Кавказ для работы в Особом Закавказском комиссариате.

Был кандидатом в Учредительное собрание от Тамбовской губернии по конституционно-демократическому списку, но избран не был.

Был женат на Юдиной Клавдии Алексеевне, имел двух дочерей Надежду и Галину.

Судьба после 1917 года. Некоторое время, после революции, семья жила в Крыму с семьей жены, Носовыми Василием Ивановичем, его женой Надеждой Алексеевной Юдиной, их дочерью Верой (скончалась в Крыму от туберкулеза) и сыном Иваном.

Позже, все переехали в Москву. А.Н. Аносов с семьей поселился в Москве, в Малом Каретном пер., где умер от обострившегося туберкулеза в 1942г. Его жена скончалась в 1971г.

Источники

• 4-й созыв Государственной думы: Художественный фототип. альбом с портретами и биографиями. — СПб.: издание Н. Н. Ольшанского, 1913.
• [www.tez-rus.net/ViewGood42011.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917]. — М.: РОССПЭН, 2008.

Отрывок, характеризующий Аносов, Александр Николаевич

Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.