Анохин, Андрей Викторович

Андрей Викторович Анохин
Род деятельности:	этнограф, композитор, музыковед
Дата рождения:	28 октября 1869(1869-10-28)
Место рождения:	село Правые Ламки, Моршанский уезд, Тамбовская губерния
Гражданство:	СССР СССР
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	31 августа 1931(1931-08-31) (61 год)

Андре́й Ви́кторович Ано́хин (1869—1931) — учёный-этнограф, композитор, основоположник профессиональной музыки алтайцев, просветитель.

Биография

Окончил Бийское катехизаторное училище, затем учился в Московском синодальном училище церковного пения и Петербургской придворной певческой капелле. Преподавал пение и музыкальные дисциплины в учебных заведениях Томска, руководил церковным хором архиерейского кафедрального собора.

Являлся членом Томского отделения Русского музыкального общества и Томского общества изучения Сибири, которым руководил исследователь Сибири, общественный деятель Г. Н. Потанин. Под влиянием Потанина занялся изучением культуры тюркских народов Южной Сибири.

В 1908—1909 гг. совершил экспедицию в Туву, Хакасию, Монголию и Горный Алтай. В 1910—1912 и 1913—1914 гг. по поручению Российского комитета для изучения Средней и Восточной Азии собирал материалы по шаманству у алтайцев, кумандинцев, телеутов, шорцев. Экспедицию сопровождали художницы А. А. Воронина-Уткина и С. К. Просвиркина, которые выполнили сотни этнографических рисунков.

С 1918 года преподавал в школе в Чемале. С 1921 года жил в Барнауле, где преподавал музыку и пение в школе им. III Интернационала. Среди его барнаульских воспитанников — Андрей Новиков.

С 1926 года жил на Алтае в Улале (ныне Горно-Алтайск) и преподавал в педагогическом училище. С 1906 по 1931 гг. совершил многочисленные этнографические и фольклорные экспедиции по Южной Сибири, Монголии и Восточному Казахстану. В 1923 году за исследования верований южных алтайцев Анохин избран членом-корреспондентом АН СССР.

Умер в 1931 году. Похоронен в урочище Куюм под Элекмонаром.

Архив учёного хранится в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН.

Труды

Автор многих работ по мифологии, верованиям, музыкальной культуре и шаманизму тюрков Алтая («Богатырский эпос», «Буддийская храмовая музыка», «Материалы по шаманству у алтайцев», «Бурханизм в Западном Алтае», «Душа и её свойства по представлению телеутов»).

Интересные факты

• А. В. Анохин был близким другом знаменитого алтайского художника Григория Ивановича Гуркина. Именно он уговорил молодого Гуркина поехать учиться в Санкт-Петербург, в Академию художеств и сопровождал его в этой поездке.
• А. В. Анохин — один из создателей краеведческого музея в Горно-Алтайске. Полное название музея: Национальный музей Республики Алтай имени А. В. Анохина.
• В долине реки Куюм, примерно в пяти километрах выше села Нижний Куюм, установлен памятник А. В. Анохину. На памятнике имеется надпись на двух языках — алтайском и русском. Эта надпись представляет собой фразу, сказанную когда-то самим Анохиным: «Я мог бы жить в любом краю России, но гигантская мощь красоты Алтая, как магнитом притянула меня к себе».
• Именем Анохина названа небольшая пещера на хребте Иолго.

Библиография

• Предания алтайцев о своих царях-богатырях // Томские епархиальные ведомости. — 1912. — № 14, 15.
• Шаманизм у телеутов // Сибирская жизнь. — 1916. — № 253.
• Материалы по шаманству у алтайцев, собранные во время путешествий по Алтаю в 1910—1912 гг. по поручению Русского Комитета для изучения Средней и Восточной Азии // Сб. МАЭ. — Л., 1924. — Т. 4, вып. 2. — 152 с.
  • переиздание: Материалы по шаманству у алтайцев, собранные во время путешествий по Алтаю в 1910—1912 гг. по поручению Русского Комитета для изучения Средней и Восточной Азии. — Горно-Алтайск: Ак-Чечек, 1994. — 150 с.
• Бурханизм в Западном Алтае // Сибирские огни. — 1927. — № 5
• [web1.kunstkamera.ru/siberia/Texts/Anohin-Dusha.pdf Душа и её свойства по представлению телеутов] // Сб. МАЭ. — Л., 1929. — Т. 8. — С. 253—269.
• Кузнецкие инородцы Томской губернии // Шорский сборник. — Вып. 1. Историко-культурное и природное наследие Горной Шории. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 1994. — С.49-64.
• Мистерия Эжик-Тенгерези [пер. с телеутского, вст. статья и примеч. Д. А. Функа] // Функ Д. А. Телеутское шаманство: традиционные этнографические интерпретации и новые исследовательские возможности. — М., 1997. — С.103-192, 250—258.
• Бубен бачатских телеутов Кузн(ецкого) уезда Томск(ой) г(убернии) // ЭО. — 1997. — № 4. — С. 41-47.
• Талай-хан // Телеутский фольклор / Сост, вступит. ст., запись, пер., коммент. Д. А. Функа. — М.: Наука, 2004. — С.110-160.
• [из фонда А. В. Анохина (МАЭ, ф.11, оп.1, д.94)] // Бурханизм — Ак-Jанг: документы и материалы. — Горно-Алтайск: Юч-Сюмер — Белуха, 2004. — С.128—130.

Литература об А. В. Анохине

• Анохин Андрей Викторович (16.10.1869 — 31.08.1931) // Бурханизм — Ак-Jанг: документы и материалы. — Горно-Алтайск: Юч-Сюмер — Белуха, 2004. — С. 65—67.
• Данилин А. Г. Архив А. В. Анохина // СЭ. — 1935. — № 5—6.
• Функ Д. А. Материалы А. В. Анохина по телеутскому шаманству в архиве НИИ МАЭ // Современные проблемы исторического краеведения (К 375-летию основания Кузнецка и 50-летию образования Кемеровской области): тезисы докладов региональной научно-практической конференции. — Кемерово, 1993. — С. 51—52.
• Функ Д. А. Материалы по шорскому шаманству в архиве А. В. Анохина // Шаманизм и ранние религиозные представления: К 90-летию доктора исторических наук, профессора Л. П. Потапова. — М., 1995. — С. 180—206.
• Функ Д. А. Миры шаманов и сказителей: комплексное исследование телеутских и шорских материалов. — М.: Наука, 2005. — С. 47—56.
• Функ Д. А. Неизвестное описание шаманского бубна телеутов из архива А. В. Анохина // ЭО. — 1997. — № 4. — С. 40—41.
• Функ Д. А. Проблемы исследования шаманства в трудах А. В. Анохина и Н. П. Дыренковой // Материалы международного конгресса «Шаманизм и иные традиционные верования и практики». Москва, Россия, 7—12 июня 1999 г. — М., 1999. — С. 31. (Этнологические исследования по шаманству и иным традиционным верованиям и практикам, Т. 5, часть 1).

Отрывок, характеризующий Анохин, Андрей Викторович

– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».