Анри, Флоранс

Флоранс Анри

Флоранс Анри (фр. Florence Henri, 28 июня 1893, Нью-Йорк - 24 июля 1982, Компьень) — швейцарский фотограф.

Биография

Отец — француз, мать — немка, родилась в США. Родители разошлись, когда дочери было 15 лет. Она училась музыке у Бузони, думала стать пианисткой. После Первой мировой войны обратилась к изобразительному искусству. В Берлине училась в 1921 у Курта Швиттерса, в Париже в 1924 у Андре Лота и Фернана Леже. В 1927 присоединилась к Баухаусу, её наставником в фотографии стал Ласло Мохой-Надь. Вернувшись в Париж, открыла собственное фотоателье. Сблизилась с Маном Рэем, Жерменой Круль, Андре Кертесом. Её работы были представлены на знаменитой штутгартской выставке «Фильм и фотография» (FiFo, 1929). После Второй мировой войны занималась по преимуществу живописью.

Творчество

Синтезировала поиски Баухауса, дадаизма и сюрреализма. Её излюбленный мотив — зеркало («Автопортрет», 1928). Оставила фотопортреты Леже, Кандинского, Робера Делоне.

Наследие

Вторым открытием Флоранс Анри стала её персональная выставка 1974 в Кёльне.

Литература

• Florence Henri: Aspekte der Photographie der 20er Jahre. Münster: Westfälischer Kunstverein, 1976
• Du Pont D.C. Florence Henri, artist-photographer of the avant-garde. San Francisco: San Francisco Museum of Modern Art, 1990
• Krauss R. Le Photographique. Paris: Macula, 1990, p. 100-103

Ссылки

• [www.florencehenri.com Официальный сайт (ит.)]
• [www.glbtq.com/arts/henri_f.html (англ.)]
• [www.answers.com/topic/florence-henri-1?cat=entertainment (англ.)]
• [collection.centrepompidou.fr/Navigart/index.php?db=minter&qs=1 Фотографии Флоранс Анри в Национальном музее современного искусства (Центр Жоржа Помпиду)]

Отрывок, характеризующий Анри, Флоранс

– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.