Ансело, Виржини

Маргарита Луиза Виржини Ансело
фр. Marguerite-Louise Virginie Ancelot
Имя при рождении:	Шардон
Место рождения:	Дижон, Франция
Место смерти:	Париж, Франция
Направление:	драматургия, мемуары
Язык произведений:	французский

Маргарита Луиза Виржини Ансело́ (фр. Marguerite-Louise Virginie Ancelot, урождённая Шардон 15 марта 1792, Дижон — 20 марта 1875, Париж) — французская писательница, драматург, мемуаристка и художница; жена драматурга Жак-Франсуа Ансело́; хозяйка литературного салона.

Биография

С 12 лет Виржини поселилась в Париже, чтобы учиться живописи. В 1816—1817 годах познакомилась с писателем Жаком-Франсуа Ансело. Они поженились в 1818 году.

Как художница Виржини дебютировала на Салоне 1827 года. Написала тринадцать пьес, некоторые были приняты к постановке в парижские театры. Автор многочисленных повестей и рассказов.

До смерти Жака-Франсуа в 1854 году, около тридцати лет, супруги держали знаменитый салон в отеле де Ларошфуко на рю де Лилль. Здесь еженедельно встречались все знаменитости Франции от эпохи Реставрации до Второй империи: Альфонс Доде, Виктор Гюго, Софи Гэ и её дочь Дельфина де Жирарден, Мелани Вальдор, Рашель, Стендаль, Альфред де Мюссе, Гизо, Ламартин и многие другие.

После смерти мужа Виржини оставила светскую жизнь и посвятила себя воспитанию внуков и мемуарам.

Произведения

Пьесы

• Le château de ma nièce. Un acte. 1837
• Clémence ou la fille de l’avocat. 1839
• Isabelle ou deux jours d’experience. Un acte. 1838
• Madame Roland. 1843
• Marguerite. 1840

Романы

• Émerance. 1841
• Une famille parisienne au XIXe siècle. 1857
• La fille d’une joueuse. 1858
• Méderine. 1843
• Renée de Varville. 1853

Литература

• Ансло, Маргерита // [books.google.ru/books?id=ZOcOAQAAIAAJ&printsec=frontcover Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами. Том IV] / П. Л. Лавров. — СПб.: Тип. И. И. Глазунова и Комп., 1862. — С. 506.
• H. Buffenoir: Hommes et demeures célèbres. De Chateaubriand à Ernest Renan. Paris 1914
• H. Martineau: Stendhal et le salon de Mme Ancelot. Paris 1932.

Ссылки

• Ансло Жак-Арсен-Поликарп-Франсуа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Ансело, Виржини

На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.