Ансельм IV
| Ансельм IV Бовизский итал. Anselmo da Bovisio | ||
| ||
|---|---|---|
| 11 март 1097 — 30 сентября 1101 | ||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Тедальд Медиоланский | |
| Преемник: | Гроссолано | |
| Рождение: | XI век Италия | |
| Смерть: | 30 сентября 1101 Константинополь, Византийская империя | |
| Похоронен: | Константинополь | |
Ансельм IV (также Ансельм Бовизский; итал. Anselmo da Bovisio; XI век, Бовизио — 30 сентября 1101 года, Константинополь) — архиепископ Медиоланский (Миланский) с 1097 года[1], организатор и участник арьергардного крестового похода 1101 года. Был близок к папе римскому Урбану II.
Биография
Гальвано Фьямма (1283—1344) в своих хрониках пишет, что Ансельм родился в Бовизио в семье мелкого вальвассора (вассал вассала). Был принят в монастырь св. Лоренцо, позже стал епископом Брешиа. Его назначение в 1097 году в Медиолан было средством предотвратить наметившийся там раскол и принести мир в жизнь этой ломбардской епархии. Обряд его консакрации прошёл 11 марта 1097 года[1].
Конец нестроениям, имевшим место в церковной жизни Ломбардии, был положен собором, прошедшим 5—7 апреля 1098 года. На нём было подтверждено отлучение епископов, назначенных империей и осуждена симония. При вступлении на кафедру Ансельм IV принял деяния Ансельма III (правил с 1 июля 1086 года до 4 декабря 1093 года), но отверг сделанное епископом Тедальдом Медиоланским.
29 июля 1099 года умер папа Урбан II — организатор и вдохновитель первого крестового похода, близкий друг и покровитель Ансельма. Пришедший ему на смену папа Пасхалий II благословляет Ансельма возглавить следующий поход во Святую Землю. И хотя в Ломбардии идея участвовать в новом походе поначалу не встречали большого энтузиазма, страстные призывы Ансельма возымели действие, и отныне толпа встречала его появление выкриками «Ultreja! Ultreja»!
15 июля 1100 года Ансельм устроил в Медиолане огромное празднество в связи с первой годовщиной падения Иерусалима. В частности, алтарь церкви, построенной за 70 лет до того во имя Пресвятой Троицы, Ансельм переосвятил во имя раки Гроба Господня (итал. San Sepolcro[2]; храм находится на площади Сан Сеполькро в Милане).
Назначив епископа Савонского Гроссолано своим викарием, через два месяца, 13 сентября, взяв с собой ещё несколько епископов — Гвидо Тортонского, Вильгельма Павийского и, возможно, Альдо Пьяченцкого, Ансельм отбыл в Иерусалим в составе 50-тысячного контингента. Возглавляли эту армию Альберто да Бьяндрате, и его племянник Оттоне Альтаспата. Альберто да Бьяндрате был братом Гиберта Пармского, известного как антипапа Климент III; такой состав участников отражал специфическую ситуацию, связанную с разрешением конфликтов между церковью и государством в последние десятилетия XI века.
С разрешения герцога Каринтийского Генриха V армия крестоносцев проследовала через его земли. По договорённости Ансельма с византийским императором Алексеем I Комнином войска без осложнений миновали и нынешнюю Болгарию, причём император организовал закупку довольствия для крестоносцев.
По прибытии в Константинополь в войсках вспыхнул бунт, но Алексей и Ансельм быстро умиротворили крестоносцев; император же организовал переправу рыцарей через Босфор. В Малой Азии они дошли до Никомедии, где Ансельм встретился с Раймондом IV, графом Тулузским — одним из основных полководцев, взявших Иерусалим. Взяв армию под своё начало, Раймонд провёл её через Анатолию, дважды выиграв стычки с турками — при Кастамоне и между Мерсифоном и Амасьей. Эти первые столкновения были для ломбардцев успешными, однако участвовавший в них Ансельм получил ранения. Ансельма перевезли назад, в Константинополь для лечения, но оно оказалось безрезультатным. В Константинополе же его и похоронили.
Весть о смерти архиепископа Ансельма IV достигла Милана только в 1102 году. На архиепископской кафедре ему наследовал Гроссолано.
Напишите отзыв о статье "Ансельм IV"
Примечания
Литература
- Landolfo Iuniore di San Paolo. Historia Mediolanensis. — 2003.
- Ghisalberti, Alberto M. [www.treccani.it/enciclopedia/anselmo-di-bovisio_(Dizionario_Biografico) Anselmo da Bovisio]. — Dizionario Biografico degli Italiani. — Roma, 1961. — Vol. III Ammirato–Arcoleo.
Отрывок, характеризующий Ансельм IV
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
