Ансеримим
Ансерими́м[1] (лат., буквально — «подобный гусю») — род динозавров семейства орнитомимидов, живших в конце мелового периода на территории современной Монголии.
Открытие
Ансеримим был найден в монгольском аймаке, или провинции, Баянхонгор в ходе совместной советско-монгольской экспедиции в пустыню Гоби, в конце 1970-х годов. Монгольский палеонтолог Ринчен Барсболд дал динозавру название Anserimimus в 1988 году, совместив латинское слово anser — гусь, и греч. μῖμος — мим, имитатор. Хотя ансеримим не похож на гуся, орнитомимозавры были традиционно названы в честь различных птиц, например, струтиомим (подобный страусу), галлимим (подобный петуху) или пеликанимим (подобный пеликану). Единственным известным видом является Anserimimus planinychus. Видовой эпитет происходит от латинского слова planus — плоский, и греческого ὄνυξ — коготь, с отсылкой на своеобразные приплюснутые когти, характерные для этого рода[2].
Окаменелые останки ансеримима найдены в Немегтской формации в Монголии. Немегт, как полагают, представлял собой аллювиальные равнины с извилистыми реками. Останки ансеримима нашли в слоях, относящихся к маастрихской эпохе позднего мелового периода, около 70 миллионов лет назад.
Существует только один экземпляр ансеримима, голотип IGM 100/300. Он состоит из почти полного сочленённого скелета, лишенного черепа и нижней челюсти. По поводу анатомии динозавра была опубликована скудная информация, поскольку Барсболд не описал бо́льшую часть костей, вместо этого сделав упор на описание особенностей, которые отличают ансеримима от прочих орнитомимидов. В неопубликованной диссертации 2005 года Роберт Бронович дал подробное описание вида, добавив дополнительный материал, среди которого был второй частичный скелет, образец ZPAL MgD-I/65[3]. Тем не менее, в 2010 году, Бронович сделал другой вывод относительно данного образца, заключив, что он, скорее всего, представлял собой отдельный таксон, тесно связанный с Anserimimus planinychus[4].
Описание
Ансеримим был среднего размера орнитомимозавром. Грегори С. Пол в 2010 году оценил его длину в 3 метра, а массу в 50 килограммов[5].
Существует несколько ключевых различий между ансеримимом и родственными видами, хотя большинство черт схожи с образцом ZPAL MgD-I/65. Когти на передних конечностях длинные и довольно прямые, лишь слегка изогнутые, с нижней поверхностью почти плоской. Передние конечности длинные и более мощные, чем у других орнитомимид, с большими гребнями на скапулокоракоидах плечевой кости, которые обеспечивали точки крепления больших мышц лап, таких, как бицепс. Пястные кости слиты, что добавляло лапам силы. Стопа сильно арктометатарсальная, третья плюсневая кость выдвинута с передней поверхности пяточной кости более, чем на 40% своей длины.
Филогения
Барсболд причислил ансеримима к орнитомимидам, группе, производной от орнитомимозавров. Это было подтверждено современным кладистическим анализом. Ближайшим родственником ансеримима был галлимим из той же формации, хотя и из другой области (Kobayashi & Lu, 2003; Kobayashi & Барсболд, 2005). Другие исследования не смогли точно определить родственные отношения ансеримима с этим или другими орнитомимидами (Ji et al., 2003; Makovicky et al., 2004).
Приведённая ниже кладограмма следует классификации 2011 года, приведённой Xu и др.[6].
| Ornithomimidae |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |
Палеобиология
Помимо галлимима, другие найденные в Немегтской формации тероподы включают гигантского тарбозавра и дейнохейруса, а также меньших дромеозаврид, овирапторозавров, троодонтид и птиц. Травоядные представлены гадрозавридами, барсболдиями и зауролофами, анкилозавридами Tarchia, несколькими завроподами и пахицефалозавридами. Скальные породы Немегтской формации предполагают наличие потоков и русел рек, илистых и мелких озер. Отложения также свидетельствуют об обильной среде обитания, предоставлявшей разнообразную пищу в больших количествах, которую потребляли большие динозавры мелового периода[7].
Функция мощной передней конечности с прямыми когтями остаётся неизвестной. Она может указывать на другую диету или стратегию сбора пищи, чем у других орнитомимид, хотя рацион ансеримима трудно определить, поскольку его череп не найден. Учёные уже давно выдвинули гипотезу, что орнитомимиды, произошедшие от плотоядных тероподов, на самом деле были всеядными или даже травоядными (Osborn, 1916).
Напишите отзыв о статье "Ансеримим"
Примечания
- ↑ Берни, Д. Иллюстрированная энциклопедия. Динозавры. — М.: АСТ, 2002. — С. 123. — ISBN 5170120168.
- ↑ Barsbold R. A new Late Cretaceous ornithomimid from the Mongolian People's Republic // Paleontological Journal. — Т. 22. — С. 124-127.
- ↑ Bronowicz, R. Upper Cretaceous dinosaur Anserimimus planinychus(Theropoda: Ornithomimidae) from Mongolia : MS Thesis, University of Warsaw. — 2005.
- ↑ Bronowicz R. New Material of a Derived Ornithomimosaur from the Upper Cretaceous Nemegt Formation of Mongolia // Acta Palaeontologica Polonica. — Т. 56, № 3. — С. 477. — DOI:10.4202/app.2009.1123.
- ↑ Paul, G.S. The Princeton Field Guide to Dinosaurs. — Princeton University Press, 2010. — С. 113.
- ↑ Li Xu, Yoshitsugu Kobayashi, Junchang Lü, Yuong-Nam Lee, Yongqing Liu, Kohei Tanaka, Xingliao Zhang, Songhai Jia and Jiming Zhang [www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0195667110001175 A new ornithomimid dinosaur with North American affinities from the Late Cretaceous Qiupa Formation in Henan Province of China] // Cretaceous Research. — Т. 32, № 2. — С. 213–222. — DOI:10.1016/j.cretres.2010.12.004.
- ↑ Novacek, M. Dinosaurs of the Flaming Cliffs. — New York: Bantam Doubleday Dell Publishing Group Inc., 1996. — ISBN 978-0-385-47775-8.
Литература
- Ji Q., Norell, M.A., Makovicky, P.J., Gao K., Ji S, & Yuan C. An early ostrich dinosaur and implications for ornithomimosaur phylogeny. American Museum Novitates 3420: 1-19.
- Kobayashi, Y. & Lu J. 2003. A new ornithomimid dinosaur with gregarious habits from the Late Cretaceous of China. Acta Palaeontologica Polonica 48(2): 235–259.
- Kobayashi, Y. & Barsbold, R. 2005. Reexamination of a primitive ornithomimosaur, Garudimimus brevipes Barsbold, 1981 (Dinosauria: Theropoda), from the Late Cretaceous of Mongolia. Canadian Journal of Earth Sciences 42: 1501-1521.
- Norell, M.A., Makovicky, P.J., & Currie, P.J. 2001. The beaks of ostrich dinosaurs. Nature 412: 873-874.
- Osborn, H.F. 1917. Skeletal adaptations of Ornitholestes, Struthiomimus, and Tyrannosaurus. Bulletin of the American Museum of Natural History 35: 733–771.
Отрывок, характеризующий Ансеримим
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
