Анспранд (король лангобардов)
Поделись знанием:
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
| Анспранд итал. Ansprando | ||
| ||
|---|---|---|
| 712 | ||
| Предшественник: | Ариперт II | |
| Преемник: | Лиутпранд | |
| ||
| 688 — 701 | ||
| Предшественник: | Куниперт | |
| Преемник: | Лиутпранд | |
| Рождение: | ок. 657 | |
| Смерть: | 712 Павия | |
| Супруга: | Теодорада | |
| Дети: | сыновья: Лиутпранд и Сигипранд дочь: Аурона | |
Анспранд (ок. 657—712) — король лангобардов в 712 году.
Содержание
Биография
Герцог Асти, регент в период несовершеннолетия Лиутперта (700—701). Он потерпел поражение при Новаре от Рагинперта и был сослан, но вскоре смог бежать к герцогу Баварии Теудебальду.
В 711 году Анспранд вернулся с большим войском. Многие люди присоединились к регенту после его возвращения (венецианцы и воины из восточной части королевства). При Павии произошло сражение между Анспрандом и Арипертом II. Ариперт бежал в свою столицу, пытался переправиться в Галлию в ночное время вместе с сокровищами, но утонул в реке Тичино.
После гибели Ариперта II Анспранд стал королём лангобардов. Он взошёл на престол в марте 712 года, а уже в июне умер, оставив королевство своему единственному выжившему сыну Лиутпранду[1].
Напишите отзыв о статье "Анспранд (король лангобардов)"
Примечания
- ↑ [www.germantribes.org/tribes/Lombards/Lombard%20Rulers/kingsline.htm German Tribes org Lombard Kings]. GermanTribes.org. Проверено 18 июля 2010. [web.archive.org/web/20100718043340/www.germantribes.org/tribes/Lombards/Lombard%20Rulers/kingsline.htm Архивировано из первоисточника 18 июля 2010].
Литература
- Павел Диакон. История лангобардов = Historia Langobardorum. — М.: Азбука-классика, 2008. — 320 с. — 5 000 экз. — ISBN 978-5-91181-861-6.
Ссылки
- Нечаев В. М. Лангобарды // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Анспранд (король лангобардов)
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
