Анстей, Ольга Николаевна

Ольга Николаевна Анстей
Дата рождения:	11 марта 1912(1912-03-11)
Место рождения:	Киев
Дата смерти:	30 мая 1985(1985-05-30) (73 года)
Место смерти:	Нью-Йорк

О́льга А́нстей (наст. имя Ольга Николаевна Штейнберг; 1 марта 1912, Киев — 30 мая 1985, Нью-Йорк) — русская и украинская поэтесса и переводчица «второй волны» эмиграции.

Биография

Родилась и провела детство и юность в Киеве, в семье мирового судьи. Мать, учительница Ольга Николаевна Орлова, была выпускницей Бестужевских курсов. Окончила Киевский техникум иностранных языков (1931), служила машинисткой и переводчицей в учреждениях химической промышленности. В 1937 г. вышла замуж за Ивана Матвеева, будущего поэта Ивана Елагина. Во время нацистской оккупации жила в Киеве; в сентябре 1943 г., находясь на последнем месяце беременности, ушла вместе с мужем на Запад с отступающими немецкими войсками. В 1943—1945 гг. странствовала по Европе: Лодзь, Прага, Берлин. Дочь Инна, родившаяся в октябре 1943 г., умерла во младенчестве. В 1945 г. родила второго ребёнка, также дочь, Елену.

В конце войны оказалась с мужем в Баварии, близ Мюнхена в лагере для перемещённых лиц) Шлесхейм. С 1946 г. публиковалась как поэтесса в русских эмигрантских изданиях Западной Европы; в 1949 г. вышел её первый поэтический сборник «Дверь в стене» (Мюнхен).

С мая 1950 г. и до конца жизни проживала в США. Работала в ООН секретаршей и переводчицей (1951—1972). Оставив Елагина, в 1951 г. вышла замуж за Бориса Филиппова; брак оказался непродолжительным и к середине 1950-х гг. распался (однако развод был оформлен только в 1965 г.). Постоянно печаталась в американском «Новом журнале» со стихами и критическими статьями, переводила английских и немецких поэтов. Переводила также с украинского и на украинский. Итоговая книга стихов — «На юру» (Питтсбург, 1976). В поэзии на первом плане — напряжённое религиозное чувство, ностальгические мотивы.

Стихи Анстей, написанные на украинском языке, проникнуты тоской по Украине. Среди них стихотворение «Моїй Країні» (рус. «Моей Стране»). Часть стихотворений на украинском языке были напечатаны в эмигрантской прессе.

«Анстей — прирожденная поэтесса, которой в ясных, уравновешенных стихах удается передать то существенное, что она видит и переживает. Для неё „безбольной радости на этом свете нет“, но через страдание и безобразие жизни она умеет прийти к восприятию прекрасного и вечного. „Мы в руках Живого Бога“ — такова основная установка поэтессы, позволяющая ей не только переносить одиночество оставленной женщины, невосполнимую потерю родины и низость многих людей, но и „переплавлять“ эти ощущения в позитивные. Её поэзия тесно связана с ощущением бестелесного мира и одухотворенности мира материального…» (В. Казак)

Литература

• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
• Бажинов І. Д., Доценко Р. І. Анстей Ольга Миколаївна // Енциклопедія сучасної України. — Т. 1. — К., 2001. — С. 537.
• Фесенко Т. Люша // Поэтессы русского зарубежья. Л. Алексеева, О. Анстей, В. Синкевич. — М., 1998.

Ссылки

• [www.nivestnik.ru/2001_3/12.shtml Биографический очерк В. Крейда]
• [magazines.russ.ru/znamia/2001/10/sysh.html Воспоминания Т. Сырыщевой]
• [www.vekperevoda.com/1900/oanstej.htm Ольга Анстей] на сайте «Век перевода»
• [imwerden.de/cat/modules.php?name=books&pa=showbook&pid=1487 «Памяти русской поэтессы Ольги Анстей» в журнале «Грани», № 141, 1986, pdf]

Отрывок, характеризующий Анстей, Ольга Николаевна

– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.